Мужья и мухи
В субботу на мою квартиру напали мухи дрозофилы. Все утро я сидела в оцепенении, глядя на почерневший потолок, а мушки одна за другой падали мне в чашку с кофе. У меня сейчас гостит довольно буйная подруга из Англии; она рассказала, что в детстве могла часами наблюдать, как на площади Никитские Ворота специальная чистящая машина всасывала в себя скомканные газеты, смятые сигаретные пачки и бестолково разбегающихся в разные стороны голубей. Для меня стала очевидной еще одна причина нестандартного характера подруги, и я достала огромный моющий пылесос. Сначала мы просто брезгливо избавлялись от проблемы, потом проснулся азарт, и мы стали вырывать пылесосную палку друг у друга с криками: «Вон еще! И вот! Гады! Уже передали сигнал друг другу!» Хитрили: выключали пылесос, а затем снова переходили в атаку. Через два часа с мухами было кончено и можно было вздохнуть свободно. Но из-за всей этой возни с бытовой техникой во мне проснулся мощный инстинкт гнездования.
Это безобразие происходит со мной несколько раз в год. Обычно вспышка сопровождается вываливанием на пол вещей, о существовании которых уже забыто. В тот день дело дошло даже до антресолей. Подружка, полавировав между грудами добра, собралась и ушла куда-то в город. Я же с остервенением складывала тесемочки к тесемочкам, втыкала иголки в подушечки, порвала фотографии, на которых я себе не нравлюсь, перечитала лирические письма одного моего бывшего мужа и снова что-то складывала. В одной из коробок обнаружилась довольно любопытная библиотека кулинарной литературы. Поразмыслив, откуда бы ей взяться, я вспомнила, что у другого моего бывшего мужа было два увлечения: книжки с голыми женщинами и книжки с абсолютно невыполнимыми рецептами. Женщины были мною из дома изгнаны в пору созревания сына. А из трофейных рецептов я почему-то ни разу ничего не пыталась повторить. Факт показался мне занятным, но психоанализ на эту тему решила устроить после. И тут среди всех этих глупостей нахожу старенький ежедневник, исписанный моим детским почерком, с бабушкиными рецептами.
«Виноград, сливы, груши моченые, – читаю я. – Укладываем фрукты в банку, заливаем рассолом (на литр воды две ложки соли без верха, ложка сахара, лавровый лист, сухой укроп, листья смородины и вишни), сверху насыпаем две ложки сухой горчицы и закрываем простой крышкой. Через месяц готово».
Последний раз я это готовила, находясь в таком же приступе. Много-много банок! И сорвала аплодисменты ценителей. К моей питерской подружке без них и являться не смела. Она мой соленый виноград берегла и выставляла в качестве угощения для самых дорогих гостей. Например, для великой русской писательницы. И даже говорила ей: «Была б я мужиком, я б на Ирке женилась. Она, правда, страсть непонятную к глупым мужикам испытывает, но баба-то она ха-арошая!» Вспомнила я это, и так приятно на душе стало, что перчатки, крючки и гантели решила найти в другой раз.
