Михаил Гельфанд: «Реформа РАН ведет к грандиозному бюрократическому коллапсу»

«Прогнозы мрачные — ничего хорошего не будет. Сама по себе реформа давно необходима. Но это должно быть реформой всей системы организации науки, затрагивающей и научные центры, и лаборатории, и Курчатовский институт, и все остальное. И она не должна начинаться с политических игр, перестановок шашечек на доске, перекрашивания их из белых в зеленые.

Если бы эта реформа, как и предлагалось изначально, начала создание нормальной конкурсной системы, честной прозрачной экспертизы, в том числе международной для больших проектов, и ученые некоторое время проработали бы в такой ситуации, вот после этого можно было бы думать, как лучше переформатировать организационные вещи. И возможности для этого вполне были. Тот же Российский фонд фундаментальных исследований как инструмент задуман очень хорошо. Он сейчас в плохом состоянии, потому что там руководство ужасное, но в принципе это нормальный действующий инструмент. Как стратегическая цель превращение Академии наук из Министерства фундаментальной науки, которым оно де-факто является, в нормальное сообщество ученых тоже стратегически абсолютно разумно. Но делается это даже не через задницу, а непосредственно со вскрытием брюшной полости, что чревато перитонитом. Например, полномочия правительственного агентства, которое создается, не прописаны, как оно будет организовано — неизвестно, как будут строиться его отношения с институтами и лабораториями — неизвестно, как будет назначаться его руководитель — известно, но это печально, потому что научное сообщество не будет иметь на это никакого влияния. Никто не сможет помешать назначить руководителем агентства депутата Бурматова или любого другого депутата с паленым диссером, или вообще кого угодно. Старая система уничтожена, а новая не предъявлена. Это одна сторона.

Вторая проблема — реформа приведет к страшному бардаку в ближайшие годы. Например, маленькое изменение в какой-то инструкции привело к тому, что деньги, которые министерство науки должно было выплатить лабораториям по госконтракту, до сих пор еще не пришли. Сейчас сентябрь, мои сотрудники-аспиранты получили последнюю зарплату за февраль. Тем, кому совсем невмоготу, я немножечко даю из своих и надеюсь, что, когда придут деньги, они мне отдадут. Но у нас теоретическая лаборатория — нам не нужно покупать расходники, не нужно кормить лабораторных животных, расходов на непосредственное занятие наукой у нас особенно нет. А экспериментальные лаборатории работать так не могут в принципе. С перезаключением всех этих договоров, изменением инструкций будет грандиозный бюрократический коллапс. Нет никаких признаков, что кто-то об этом задумывается».