Меня узнайте вы, маэстро

Трехэтажный коттедж за бетонным за­бором на узкой жилой улице Нуцубидзе в западном Тбилиси — редакция самого оппозиционного телеканала Грузии, при упоминании которого, говорят, у Саакашвили сводит скулы. Если бы не брендированный микроавтобус с передвижной телестанцией, занимающий половину внутреннего дворика с фруктовыми деревьями, и десяток антенн вместо цветочных горшков на балконе — был бы обычный грузинский дом на несколько семей.

В коттедж редакция телеканала «Маэстро» переехала в 2010 году, когда му­зыкально-развлекательный телеканал полностью ушел в общественно-полити­ческую тематику. Когда-то они работали в нормальных телевизионных студиях: в 2001 году «Маэстро» стал первым развлекательным каналом в Грузии, в 2005-м выпустил первое реалити-шоу, во время эфира которого пустели улицы Тбилиси. Тогда канал был выгодным бизнесом, вспоминает коммерческий директор и один из учредителей Леван Чикваидзе, — и реклама шла, и музыканты ­платили каналу за раскрутку. Но в 2007-м руководство канала стало менять формат, и с того момента успешный бизнес и удобная жизнь закончились.

Мы разговариваем с Леваном Чиква­идзе в проходной комнате, где сидят еще четыре человека и через которую все время носятся операторы с аппаратурой. «Отдельный кабинет есть только у генерального директора Бачо Кикабидзе, — оправдывается Чикваидзе, — но в нем еще три человека сидят — бухгалтер, администратор и Мамука Глонти, генеральный продюсер, основатель и тоже один из учредителей канала. Иначе в этом здании не уместиться — тут около ста человек работает».

На экране маленьких телевизоров, раз­вешанных по всему дому, транслируют ­картинку из единственной переделанной под студию комнаты, в которой снимаются все программы: новости, прямые эфиры и две юмористические передачи. Ведущий в голубой рубашке и синем галстуке сидит за столом, и одной рукой пытается положить пляжный шлепанец на 6 куриных яиц так, чтобы конструкция держалась самостоятельно, а другой рукой держится за ухо, в котором, видимо, режиссер дает ему указания. Когда ему наконец удается поймать равновесие, он со всей дури бьет шлепанцем по яйцам и гордо выходит из кадра.

Васико Одишвили, ведущий самой популярной передачи на «Маэстро» «Ковелдгиури абеби» («Ежедневные таблетки»: абеби — «таблетки», амбеби — «новости»), уводит меня разговаривать в гримерку: «На днях в Батуми — по версии Миши (так в Грузии все называют Саакашвили. — БГ), самом современном городе Грузии — установили идиотский монумент стоимостью 160 000 лари (3 000 000 рублей. — БГ): на громадных яйцах лежит громадный шлепанец. Вот я в программе складывал этот монумент в миниатюре, рассуждая, что бы он мог символизировать». — «И к чему пришли?» «Если кратко, это метафора того, как Саакашвили демократично ходит по нашим головам, проводя свои демократичные реформы», — по скорости речи 35-летний Васико, профессиональный актер с подвижной ми­микой, не уступает даже Тине Канделаки. «А что, плохие реформы проводит?» — «Есть, безусловно, хорошие вещи: по­лиция, армия, чиновники взятки дей­ствительно не берут — я понимаю, для Рос­сии и это достижением кажется, но кроме фонтанов и дорог простым людям для жизни еще много чего надо, а в прессе о проблемах ни слова не говорят, только о Мишиных ежедневных достижениях. Получается, что существует две Грузии — телевизионная и реальная, и мы на «Маэстро» пытаемся эти две Грузии объединить».

20-минутная программа Васико по ­стилистике похожа на «Ежедневное шоу с Джоном Стюартом» на CNN, только предметом сатирической интерпретации становятся реальные новостные сюжеты с других каналов. Для ведущего пишут тексты пять сценаристов, один из них всегда сидит дома и круглосуточно смотрит телевизор. «По нашим телеканалам передают такие ужастики — вообще про другую Грузию: мы процветаем, двигаемся вперед, у нас демократия, все очень хо­рошо. Людей, которые живут в реальной Грузии, там не показывают, — объясня­ет Васико, — поэтому их «новости» сами по себе довольно смешно выглядят, и сценаристам остается только написать к ним небольшие скетчи, а мне — их сыграть».

О том, как на самом деле живется в Грузии, Васико отвечает уже на улице: из гримерной нас выгнали операторы — там должно было начаться «прямое включение для новостного выпуска». «Лично для меня проблема №1 — отсутствие свободы слова, — тараторит Васико поставленной интонацией, активно помогая себе жестикуляцией. — Вот мы частное телевидение, нам не дают права вещания на всю Грузию. Нам и кабельную лицензию для вещания в Тбилиси с огромными мучениями дали — тогда, я помню, Грузия даже поднялась на один пункт в международном рейтинге Freedom House. Вот когда нам дадут свою кнопку, тогда я скажу, что живу в демократии».

Своей кнопки у «Маэстро» не было, даже когда на нем не звучало ни одной политической фамилии. В 1992 году пятеро вы­пускников Политехнического института во главе с Мамукой Глонти сделали первую юмористическую программу на постсоветском пространстве. С тех пор канал арендовал эфирные часы на других каналах, а в 2008 году после смены формата Национальная коммуникационная комиссия Грузии вообще запретила ему вещание — изначально лицензия выдавалась развлекательному, а не общественно-политическому СМИ. Только через полтора года под давлением общественности и Евросоюза «Маэстро» опять вышел в эфир, а Саакашвили записал это событие себе в заслуги — так же, как российские лидеры, отмахиваясь от западных упреков в цензуре, предъявляют в оправдание «Новую газету» и «Эхо Москвы».

Вообще со сменой формата «Маэстро» заработал себе только неприятности. Провайдер периодически отключает его от эфира за неуплату и «по техническим причинам», развивать сеть покрытия в регионах не получается — то ли по по­литическим, то ли по финансовым обстоятельствам, и в итоге «Маэстро» можно увидеть только в Тбилиси. Передвижную телестанцию, которую подарила каналу оппозиционер Нино Бурджанадзе для полноценных выез­дных выпусков, несколько месяцев не пус­кали через грузинско-турецкую границу. А в 2009 году, накануне выхода фильма об убийстве сотрудника одного из грузинских банков Сандро Гиргвлиани, как полагают журналисты, высокопоставленными полицейскими, в здание редакции неиз­вестный кинул гранату, от которой чудом никто не пострадал.

Сейчас, по словам сотрудников, канал третий в рейтинге после федеральных «Рустави-2» и «Имеди», но конвертировать популярность в деньги невозможно все по тем же причинам: «В компании, осмеливающиеся размещать у нас рек­ламу, потом приходит с угрозами финансовая полиция, после которой они к нам не возвращаются даже за смешную цену — $60 за минуту».

На что телеканал существует, внятно не может объяснить даже коммерчес­кий директор Чикваидзе: «Живем за счет того, что учредители заносят деньги, плюс гранты дают американцы, англичане и французы». Недавно самый богатый грузинский олигарх Бидзина Иванишвили подался в политику и заявил, что готов купить «Маэстро», а через два года вернуть владельцам за 1 лари. Чикваидзе, уклоняясь от подробностей, говорит, что от предложения они отказались: «Какая разница, будет этот канал Саа­кашвили, Иванишвили или еще чей-то! Кто платит, тот музыку заказывает — мы так не хотим».

Учредителей на сегодняшний день 6 че­ловек, четверо из них — руководство те­леканала, двое — сторонние акционеры. Причем последние напрямую связаны с политическими силами: дизайнер Мака Асатиани, жена бизнесмена Коте Гогелиа, одного из учредителей оппозиционной Грузинской партии, и певец Гиорги Га­чечиладзе, брат Левана Гачечиладзе, одного из бывших лидеров той же пар­тии, в 2007 году баллотировавшегося в президенты.

«Тут у нас картина «Отцы демократии в камне» — головы Саакашвили, Бендукидзе, Мерабишвили, Адеишвили (пре­зидент, бывший министр экономики, министр внутренних дел, министр юс­тиции соответственно. — БГ); любимая атрибутика Ме­рабишвили — шлем с наручниками и плакат «Миша магария!». Песню с таким названием написал для Саакашвили министр природопользования накануне прошлых выборов, даже клип на нее сняли. Смысл песни такой: дождь идет, солнце светит, ветер дует — все равно Миша крутой!» — 38-летняя брюнетка Магда Гахария, продюсер программы «Ежедневные таблетки», с удовольствием показывает трофеи, развешанные по комнате сценаристов, сочиняющих скетчи для Васико Одишвили. С плакатом «Миша магария!» редакция «Маэстро» 1 апреля вышла к зданию парламента, и Васико, стоя на площади в одном галстуке, выкрикивал лозунги: «В Грузии нет безработицы», «Мы вошли в НАТО, потом вышли и еще раз вошли», «Оппозиция в Грузии единодушна».

Вообще, все сотрудники телеканала расстраиваются, что словосочетание «Маэстро» — рупор оппозиции» в Грузии стало устойчивым выражением. Во-первых, говорят, оппозиция уже не та, чтобы с ней было почетно ассоциироваться, во-вторых, если журналисты рассказывают о власти неприятные вещи, это значит, что они хорошо выполняют свою работу.

Программу Васико нельзя назвать чистой журналистикой, но она вполне выражает квинтэссенцию позиции телеканала в отношении власти. В ее сюжеты чаще всего попадают «наш высокий» — таким эвфемизмом авторы заменяют имя президента, а также национальная партия и оппозиция, которая «думает, что она оппозиция, а на самом деле работает на партию». Явные заслуги новых реформаторов они не отрицают, но считают, что значение их сильно преувеличено.

«Да, в 1990-х не было света, теперь построили электростанции — и у всех есть электричество, да, дороги отремонтировали, и да, полиция взяток не берет. Но надо видеть картину целиком: свободы слова нет, безработица, тотальный контроль всего — вплоть до прослушки мобильных телефонов, на демонстраци­ях людей бьют. Откроешь газету, посмотришь в телевизор, включишь утюг — везде этот наш высокий с ножницами», — продолжает Магда Гахария. «С какими ножницами?» — «А вы включите телевизор — там Миша в каждом сюжете с ножницами ходит: ленточки какие-то режет то тут, то там — без него ни одна новая хинкальная открыться не может. В общем, дурдом у нас тут творится».

На самом деле понять, что творится в Грузии, канал «Маэстро» по­могает не слишком. Их версия событий — про отсутствие свободы слова, тюрьмы, переполненные диссидентами, беспросветную безработицу и катастрофический идиотизм власти — выглядит настолько же убедительно (или неубедительно), как и официальная версия про мерный ход блистательных реформ. Оппозиционный канал, который так раздражает правительство Саакашвили, в чем-то похож на команду кавээнщиков, сидящих друг у друга на головах в частном доме. Это не Давид, который из последних сил пытается победить властного Голиафа, — это два маленьких Давида, которые щиплют друг друга за бока, ставят подножки и ужасно друг на друга обижаются. И о том, как устроена Грузия, эта картина говорит куда больше, чем любые, самые масштабные разоблачения.