Машинкин дом

Иллюстрация: Ward Zwart

А сегодня кусочек вашего драгоценного мнения очень хочет откусить Алла, давняя знакомая нашей семьи.

Все началось с того, что ее сын Миша завалил зимнюю сессию. Причем завалил надежно, совсем плашмя, и более того — виноватым себя совсем не считал.

— Ну о чем, о чем ты только думаешь??? — стонала Алла. — Ты понимаешь, что попадешь в армию, придурок малолетний?!

Миша сообщал, что и ладно и пусть — он лучше перетерпит год в армии, чем еще три года года высшей математики, в которой он ни в зуб ногой. Алла и сама чувствовала, что с выбором института для единственного сына она немножко промахнулась. Но выбирать, кстати, особенно и не приходилось, где были знакомые — туда ребенка и отдала.

Если бы Миша был девочкой, то тогда, конечно, сам бы решал, куда идти учиться. Но, увы, Миша был вовсе не девочкой, над Мишиной головой государство хищно потирало лапки. Знакомые в институте предупредили, что до лета сумеют Мишу продержать, а вот на осенний призыв уже надо готовиться, уже переводить, потому что парень не тянет, старается, но не тянет и не на всех преподавателей есть выход.

Помыслить же о том, чтобы отдать сына в армию Алла не могла. В свое время из ее класса в армию попали 7 человек и пять из них там погибли. Причем не только в Афганистане. Теперь в ее присутствии ни в коем случае не стоит заводить разговоры о долге человека перед родиной и о том, что армия делает из мальчиков мужчин, — есть реальный шанс схлопотать по физиономии.

Алла сумела взять в банке большой-пребольшой кредит и оплатить перевод Миши в одно из тех богоугодных заведений, где как бы вроде учат типа того что на экономистов… Ну то есть ничто не мешает вам потом попробовать заниматься экономикой, если вам в голову придет такая блажь. Главное же, что оттуда в армию не берут.

Оказавшись в должниках, Алла довольно быстро поняла, что при ее зарплате и ежемесячных выплатах по кредиту концы с концами у нее не сходятся никак. И тут она вспомнила про гараж.

Гараж был еще дедушкин, потом папин, а десять лет назад его унаследовала Алла. И сколько Алла себя помнила, в нем всегда стояла машина дяди Коли, папиного друга.

С дядей Колей Алла общалась нечасто, но когда она была маленькой, он регулярно появлялся в их доме, приносил ей польскую жвачку со вкладышами и говорил, что она уже совсем невеста.

— Так что я ему позвонила, — говорила мне Алла, — и сказала, что хочу продать гараж. И если он хочет его, к примеру, выкупить, то я не против, а нет — то сама найду покупателя.

— И сколько он стоит?

— Много. Я сама чуть не упала, когда узнала цены на них, — кирпичный гараж в Замоскворечье на 18 квадратных метров стоит почти как однокомнатная квартира на окраине. Даже если просто в аренду сдавать — пара тысяч в год получается.

— Ну и в чем тогда проблема?

А проблема была в том, что дядя Коля, встретившись с Аллой, сказал, что гараж на самом деле его. Что еще в семьдесят мохнатом году он заплатил за него ее родителям, но никаких документов на эту тему нет, потому что в те годы очень сложно было перепродать имущество, бывшее государственным и только арендованным, а потом, во время приватизации, руки не дошли, да и незачем было, потому что они с Аллочкиным папой были настоящие друзья и всегда друг другу доверяли.

— Но официально — он твой, не дяди-Колин?

— Официально — мой. А неофициально он уверяет, что давал родителям деньги на кооператив. А еще он сказал, что ему шестьдесят пять лет и больное сердце, так что «ты, Аллочка, подожди годиков пять — схоронишь меня и продавай спокойно».

— Трындец.

— Ага.

— А спросить у кого-нибудь? Кто может быть в курсе — была сделка или нет? Может быть, у мамы узнать? Ты маме звонила?

— Звонила. Она назвала меня Марусей и просила переслать ей квитанции для балета — Альцгеймер, знаешь, клевая штука. Ума не приложу, что делать.

Так что, дорогие читатели, прикладывайте свой ум — как следует поступить в такой ситуации?