Мальчики в глазах

Я же либерал. Я же демократ. Я автор книг про диссидентов и евреев. Я могу рассказать массу случаев, когда мое правовое сознание, взыграв, мешало мне жить, а мое правозащитное сердце не давало мне спать. Лет десять назад я была самой юной участницей каких-то антифашистских собраний. Не по долгу службы, а по зову сердца и разума. Когда у Исторического музея продавали «Майн кампф», вокруг кишело Русское национальное единство, а любимый в роли писателя Эдуард Лимонов объявлял себя национал-большевиком, я как порядочный человек не могла сидеть дома.

Не перестав считать себя либералом, демократом и порядочным человеком, я сажусь писать о лимоновских нацболах. Причем писать с восхищением. У меня есть ощущение, что важнее нацболов сейчас политического явления в России нет. Мои 3 000 типографских знаков – ерунда сущая по сравнению с масштабом этой новости.

В начале нацболы были движением чисто эстетической направленности. Им нравилось носить черные куртки с красными серпасто-молоткастыми повязками, брить голову и приводить окружающих в смятение названием своей партии.

Потом нацболы превратились в правозащитное движение, стеной встав за простых людей, которых обижала власть. Лимонова судили за якобы план вооруженного вторжения в Казахстан, то есть за художественную акцию, а нацболы пуляли тортами в губернаторов чуть ли не еженедельно и подавали в суд на повысивших квартплату начальников. В моей душе зародилась если не симпатия к нацболам, то что-то напоминающее зависть: умеют же.

Выяснилось, что эстетика нацболов как нельзя лучше приспособлена для современной России. Стебные лозунги, плакаты и даже способы борьбы оказались абсолютно актуальными.

«Народу – бесплатную медицину, министров – на гильотину» – лозунг на все времена. В отличие, надо заметить, от свободы с демократией, котировки которых имеют обыкновение скакать, как акции ЮКОСа. Когда нацболы с этим лозунгом на устах захватывают здание Минздрава и кабинет министра Зурабова, выбрасывая при этом из окна портрет Путина, адекватность их поведения вызывает восхищение. Не только у меня, но и у проходящих мимо старушек, которые тут же пытаются вступиться за избиваемых милицией мальчиков. Долго ли тут разбираться, кто прав: мальчик или мент, мальчик или укравший у старушки лекарства министр. Живой мальчик или заламинированный президент со стальными глазами.

Восхищение вызывает и захват нацболами за неделю до президентских выборов приемной «Единой России». Лозунги: «Единая Россия» – тоталитарная секта»; «Долой выборы без выбора»; «Нет – полицейскому государству». Спустя несколько месяцев члены «Молодежного «Яблока» тоже вышли, тоже на улицу, тоже со слоганом: «Нет – полицейскому государству» и тоже кидались красной краской. Их тоже задержали и избили.

Но яблочники кричали о «полицейском государстве» в июле, когда пора было кричать о монетизации льгот, что и делали нацболы. Называлась это у них точно: «замена льгот бумажками». Вот поэтому я и считаю, что у юных яблочников нет будущего, а у молодых нацболов оно блестящее. Они говорят о том, что болит, когда оно болит, понятным и соответствующим случаю языком. И делают это, между прочим, по всей стране и каждый день. А оно ж у меня тоже болит, как у порядочного человека.