Магия преследования

С каждым годом технологии идентификации человека по физическим и поведенческим чертам, то есть био­метрия, развиваются и становятся дешевле. И государство стало проявлять к ним огромный интерес. 

Среди проектов Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики, созданной Дмитри­ем Медведевым в 2009 году, на которую продвинутые граждане возлагали большие надежды по реформиро­ванию страны, есть и проект по совершенствованию систем опознавания личности. Проект исполняется спецслужбами, его цель — создание отечественных мультибиометрических комплексов идентификации человека в режиме реального времени. На практике это означает технологии, с помощью которых камера выхватывает ваше лицо в потоке и, сверив с базой, определяет, не являетесь ли вы преступником, или даже устанавливает вашу личность. 

Кто заказывает музыку 

Как ни странно, это ФСБ, а не МВД, которое уже много лет использует в своей работе продвинутые системы идентификации личности при розыске преступников. 

В Комиссии по модернизации вопросами создания биометрических систем занимается рабочая группа №4 «Стратегические компьютерные технологии и программное обеспечение» под руководством Андрея Фурсенко. Но, как можно понять из протоколов заседаний группы, все предложения на эту тему поступают только от представителей ФСБ. Например, 8 октября 2009 года, когда обсуждались два проекта — создание системы автоматического обнаружения и распознавания целей в режиме реального времени по видеоизображению и голосовая биометрия, — с докладом выступал зам­начальника НИИ Центра специальной техники ФСБ Евгений Максимов. Ответственными за оба проекта назначили ФСБ и ее директора Александра Бортникова. 

Поначалу проблема была обозначена так: стране необходима своя система автоматической идентифи­кации человека «по текстуре и трехмерным формам поверхности лица», работающая в динамическом ­режиме. На практике задачу поняли широко: ФСБ объявила конкурсы на системы, вычисляющие потенциального преступника по походке и выражению лица, комплексы, определяющие уровень стресса человека с помощью камеры с тепловизором и даже заказала разработку ­программного модуля, способного отличать живое лицо от маски или муляжа. Согласно распоряжению Правительства РФ от 11 ян­варя 2011 года №13-р, на «обеспечение видеонаблюдения, автоматического обнаружения и распознавания целей и тревожных ситуаций в режиме реального вре­мени по видеоизображению и формирование в режи­ме реального времени базы данных распознанных целей» было выделено в 2011 году — 151 млн рублей, а 2012 году — 157 млн рублей. Получателем средств ­значится ФСБ. 

Заказчиком от лица спецслужбы выступает войско­вая часть 68240. Под порядковым номером скрывается знаменитое ОТУ, Оперативно-техническое управление, которое отвечает за прослушку. В рамках проекта по со­вершенствованию систем видеонаблюдения и распознавания в/ч 68240 объявлено не менее семи конкурсов, сведения о которых по закону о государственных закупках находятся в открытом доступе. 

Евгений Яковлев — технический директор компании «БайтЭрг», выигравшей в ноябре 2010 года конкурс ФСБ на работы по исследованию «путей создания сверхвысокопроизводительной реконфигурированной вычислительной платформы для задач обработки изображения и распознавания целей». Мы сидим в двухэтажном, очень красивом особняке на Большой Почтовой. Яковлев, седой подтянутый инженер лет пятидесяти, наотрез отказывается обсуждать полученный заказ от ФСБ: 

— Да, мы его делаем. Скоро закончим. Когда закончим? Скоро. Нет, я не могу сказать, какие именно цели эта система должна распознавать. 

— Скажите хотя бы, это человек, животное или объект? 

— Не знаю. Мы с заказчиками не общаемся, делаем все в соответствии с техзаданием, а как это будет применяться, не знаем. 

— Не общаетесь или не хотите говорить? 

— Общаемся, конечно. 

«БайтЭрг» специализируется на видеокамерах слежения. Яковлев говорит, что его компания производит около 100 тысяч камер в год и у нее есть свой завод в Александрове. Серьезными конкурентами являются две-три российские компании, но большую часть рынка пока все равно контролирует иностранный производитель. «Байт­Эрг» создана инженерами в 1997 году, и у них есть лицензия на работу с государственной тайной. Есть также свой исследовательский отдел, который и выполняет заказ ФСБ. 

Яковлев оживляется лишь тогда, когда речь заходит о возможностях камер. По его словам, аналоговая камера может распознать не более пять лиц в толпе, IP-камера — около двадцати. Кроме того, необходимо учитывать, что для идентификации отклонение должно быть не более 10–15 градусов от ракурса фотографии в базе. Поэтому на митингах используют рамки досмотра — проходя через нее, человек не может избежать попадания в фокус камеры. Эту же тактику можно использовать и в метро, и, как говорит Яковлев, была идея устанавливать камеры прямо в турникеты. 

Как выяснилось, систему уже не первый месяц испытывают в столичной подземке. 

Встретимся на «Охотном Ряду» 

В вестибюле станции метро «Охотный Ряд» установлены «интеллектуальные» камеры, картинка с которых идет в Ситуационный центр Метрополитена, в МВД, ФСБ и МЧС. Эти камеры сопряжены с аппаратно-программным комплексом «СОВА-Видеопоток», который осуществляет биометрическую идентификацию каждого лица, захваченного камерой, по розыскным базам данных МВД. 

Как утверждает Александр Абашин, генеральный ди­ректор компании «Ладаком-сервис», разработавшей эту систему, ее возможности таковы, что поиск по базе данных из 10 миллионов изображений занимает не более семи секунд. Правда, эти возможности совершенно не используются в России, но эту ситуацию он твердо намерен изменить. 

Александр Абашин, высокий, крепкого телосложения ветеран ГРУ, большую часть жизни прослужил офицером военно-морского флота, но последние десять лет посвятил установке систем биометрической идентификации в аэропортах, вокзалах и на стадионах. За это время он стал настоящим фанатом идентификации. 

Офис Абашина расположен в старинном особнячке посреди царской усадьбы Измайлово на острове, куда можно попасть, переехав речку Серебрянку. Из окон видны башни и соборы, окруженные столетними дубами и липами. В этой умиротворяющей атмосфере около двух десятков программистов ежедневно заняты совершенствованием технологий идентификации. 

«Грубо говоря, лицо на фотографии измеряется по 30 показателям, и составляется математический алгоритм, обмануть который очень сложно. Отличие нашей информационно-поисковой системы «СОВА» в том, что она изначально разрабатывалась как полицейская и за основу мы брали не эталонное изображение, а фоторобот», — объясняет Александр Абашин. Уже несколько лет «СОВА-Видеопоток» стоит на вооружении в МВД. Абашин с удовольствием рассказывает о системе, установленной на станции «Охотный Ряд»: «Первое, что мы там реализовали — определение лю­дей, находящихся в розыске или представляющих какой-либо оперативный интерес в режиме онлайн, а также хранилище видеоизображений для последующей обработки. Система включает четыре видеокамеры с возможностями биометрической идентификации, которые установлены в северном вестибюле станции, и в режиме онлайн отправляют сигнал в 1-й отдел милиции и в Ситуационный центр Метрополитена». В целом на станции установлено около 60 камер. Абашин объясняет, что пассажиры попадают в объективы камер Axis, настроенных на биометрические парамет­ры, при входе на эскалатор. Видеотрафик идет сразу в несколько структур, включая ФСБ. 

— Сколько времени хранятся эти данные? 

— Мы настаиваем, чтобы они хранились 30 суток, этого достаточно, чтобы раскрыть преступление. Система сначала подает сигнал на монитор оператора, а потом должен применяется алгоритм действий со стороны милиции. 

— И какой процент людей, вошедших на станцию, попадает в обзор системы? 

— Не более 20%. 

Правда, сокрушается Абашин, проект на «Охотном Ряду» пока не развивается: 

— Мы готовы продолжать, но нет интереса. Кроме того, многие станции московского метро, особенно в центре, являются памятниками архитектуры и нельзя нарушать их облик, например, устанавливать камеры в турникеты — идеальное место для этого. 

Впрочем, система идентификации совершенно не обязательно должна быть стационарной, смонтированной на века. У Абашина в кабинете стоит черный чемоданчик, в котором размещается ноутбук и сканер. Рядом установлена камера на штативе. 

— Вот система, видите, три в одном. Это мобильный комплекс, который устанавливается на важных рубежах контроля. Например, граница, пункты пропуска на футбольные матчи, железнодорожные вокзалы, аэропорты, метрополитен и т. д. При подгрузке новых баз данных на людей, находящихся в конкретном виде розыска, мы с точностью до 96% можем установить, где и когда находился человек. Система сразу выдает звуковой сигнал, который идет на пульт оператора, ЧОП, пункт милиции, где находится монитор. 

— Сколько этот комплекс стоит и сколько служит? 

— Стоимость такого чемодана «три в одном» (имеет­ся в виду система, работающая с фотографиями, видео и проверяющая подлинность документов. — Прим. авт.) — около двух млн рублей. Наши комплексы работают больше трех лет, здесь использован компьютер Panasonic, защищенный — можно о землю бить. 

Работу мобильного комплекса «СОВА-Видеопоток» протестировали на одном из авторов, Ирине Бороган. Технический директор «Ладаком-Сервис» Александр Куляшов настроил подсветку и подвел Ирину к объективу сетевой камеры, установленной на штативе. Затем Ку­ляшов сосканировал фотографию из загранпаспорта Ирины. Для чистоты эксперимента мы решили загнать в систему еще и фотографию из загранпаспорта младшей сестры Бороган, с которой ее постоянно путают. 

На мониторе появилось лицо Ирины в рамочке и со зрачками, загоревшимися зеленым светом: это заработал алгоритм биометрии — система измерила расстояние между ними (один из ключевых параметров). Через несколько мгновений изображение, полученное с камеры, было «верифицировано» с фотографией Бороган в паспорте. 

А вот с сестрой вышли проблемы. 

«Система не верифицирует вас с вашей сестрой, — говорит Куляшов, — значит, она вас отличает. Хотя правда — очень похожи. Среди наиболее похожих на вас фотографий вышли мужские. Но не переживайте, система сейчас настроена так, что она должна выдать результат в любом случае, даже если люди похожи одной родинкой. Если на базе этого алгоритма делается система контроля доступа, то там ставится коэффициент схожести 95%, и после новогодних праздников, если человек хорошо погулял, система его не узнает и не пропустит. А здесь настройки выставлены до 15% сходства». 

В конце концов система все-таки нашла изображение сестры, но поставила его на пятое место по степени сходства. Как пояснил Александр Куляшов, по регламенту, оператор, получивший сигнал, должен просмотреть на мониторе первые 10 изображений, а дальше все зависит от его действий. 

ФСБ видит тебя 

Пока использование стационарных биометрических сис­тем в публичных местах Москвы — большая редкость, однако ФСБ намерена в скором времени эту ситуацию изменить. 

Спецслужбе сегодня поручено разработать систему городского видеонаблюдения, то есть сеть из тысяч камер, установленных в больших городах на улицах и площадях, в аэропортах и на вокзалах, а также в общественном транспорте. И в прошлом году ФСБ заказала исследование на эту тему: «Определение путей совершенствования систем районного и городского видеонаблюдения». Срок выполнения — с ноября 2010 по ноябрь 2011 года, стоимость работы — 15 млн рублей.

Вообще-то, установка видеонаблюдения раньше не была сферой деятельности ФСБ, с середины 2000-х сети видеокамер были развернуты во многих российских городах в рамках программы «Безопасный город». Смонтированные по заказу городских властей, они состоят из аналоговых камер, которые годятся для того, чтобы отслеживать обстановку в целом, но не подходят для качественной идентификации. 

ФСБ поставила новые задачи: теперь упор делается на идентификацию человека и формирование баз данных качественных видеоизображений граждан. В новых системах городского наблюдения предлагается использовать цифровые камеры с возможностями «интеллектуального видео», то есть с возможностью анализировать полученные изображения и сверять их с картинками в базе данных. 

Из тактико-технического задания ясно, что сеть видеокамер в городах должна вести наблюдение за обстановкой в районах жилой застройки и на транспортных узлах, следить за происходящим на дорогах, автоматически фиксировать ДТП. В качестве особой задачи выделен «контроль обстановки в местах массового скопления людей, в т.ч. в местах проведения концертно-зрелищных мероприятий, с передачей информации в оперативные службы». 

Здесь предлагается активно применять видеоана­литику и разработать методику поиска лиц на основе информации в базах данных, то есть использовать ­давно существующие на Западе и у нас технологии face recognition, опознания по изображению лица. (Их, например, применяет фейсбук, когда за вас подписы­вает, кто изображен на фотографиях с вашей вечеринки). ФСБ предложила разработчикам даже создать «мнемонический язык описания сценариев», который должен описывать поведение потенциального наруши­теля (это тоже видеоаналитика) и подавать сигнал оператору системы. 

Ну и конечно, поскольку ФСБ заказывает музыку, то сомневаться в том, что трафик с городских систем видеонаблюдения направится на сервер спецслужбы и она по­лучит доступ к системе, не приходится. 

Судя по всему, заказ будет выполнен в срок. По данным ФГУ «Аналитический центр при Правительстве РФ», который проводил мониторинг проектов Комиссии при президенте по модернизации, с ноября 2010 по апрель 2011 года проекты ФСБ по видеонаблюдению реализовывались успешно.