Made in Italy
«Чечилия Бартоли, — со знанием дела говорил пожилой австриец в строгом костюме и при галстуке, — для итальянцев означает примерно то же самое, что паста, футбол, Ла Скала, собор Святого Петра, Пизанская башня и венецианские каналы. То есть это национальная гордость». Такое доступное объяснение, подслушанное мною в Зальцбурге, было адресовано некоей девушке, которая, судя по ее любопытному и невинному взгляду, впервые попала на концерт Чечилии Бартоли и на концерт классической музыки вообще.
Что за чудесный и наглядный образ, подумал я тогда. Действительно, среди нескольких десятков оперных исполнителей разной весовой категории Бартоли безошибочно узнается широким слушателем благодаря своим национальным особенностям. Она очень-очень итальянская — жгучая брюнетка с огненным темпераментом, выразительной жестикуляцией, античным профилем, широко открытыми от удивления глазами и заливистым смехом. Впрочем, это не все, что весь мир любит в итальянцах: родину Данте и Петрарки справедливо называют родиной оперы и великих голосов, так что римлянка Бартоли — это еще и надежда национального оперного искусства, ни больше ни меньше. Правда, в оперных театрах в самой Италии она выступает не так уж и часто: ее голос, красивое и гибкое меццо-сопрано, не слишком силен, да и внушительные гонорары звезды часто превышают бюджет одной оперной постановки. Ее жанр — это сольный бенефис с цветистым ассортиментом арий, больше похожий на рок-концерт, судя по тому количеству энергии, которое дива выплескивает в зал.
Никогда до громкого дебюта Бартоли в начале 90-х публика не бесновалась под виртуозные кружева оперных арий Вивальди и Генделя — все было на редкость чинно и благовоспитанно. Да и сами эти авторы в качестве оперных композиторов общественность не слишком интересовали. Но Чечилия Бартоли сделала ставку именно на них и выиграла: ее знаменитый «Вивальди-альбом» разошелся тиражом семьсот тысяч экземпляров и стал чуть ли не ходовым товаром супермаркета — и певицу мгновенно окрестили мегазвездой барочной оперы.
В прошлый свой приезд в Россию пять лет назад она пела именно Вивальди, и Большой зал Консерватории с переполненной галеркой (дорогущий партер был доступен не всем) дрожал от оваций. Теперь настал черед других любимых ею авторов — Россини, Доницетти и Беллини, которых она споет под скромный фортепианный аккомпанемент, сводя с ума негромким пением своих московских фанатов.
