Лучшее, конечно, впереди

Дмитрий, физик, 53 года:

«Я маленького роста и в школе стоял в самом конце шеренги. С детства было затруднительно общаться с женщинами. Формально женат был один раз, неформально немногим больше.

В школе я учился на тройки с некоторым натягом, затем меня понесло на физтех, где я тоже учился с натягом, — пришлось уйти в академический отпуск. Мой отец выхлопотал у Капицы двухэтажную квартиру. Когда отец умер, квартиру пришлось освобождать. После окончания института я работал в Черноголовке. Женился, но семейная жизнь с общагой оказалась несовместима. Вернулся в Москву. С женой разошелся. Она уехала в Америку вместе с нашей дочерью. Как-то ко мне в дом залетела сова. Я наладил контакты с биологическим обществом и покупал у них мышей. Сова жила в ванной. У совы бывали разные настроения, и она легко могла заехать когтем в глаз. Летом, когда я ушел в поход, за ней стал приглядывать мой приятель. Сова померла.

Я понял, что не являюсь серьезным ученым: у меня плохое образование, я неважно учился.

В сорок я продал какой-то семейный антиквариат и ушел на полгода с работы, чтобы подумать о жизни. Но так ничего и не придумал. Тогда я много ездил на машине за город и два раза попадал в страшные аварии. Решил устроиться на работу гувернером. В одном агентстве так и не дождался клиентов, в другом сразу получил от ворот поворот.

По совету знакомых я завел ЖЖ — но его читают полтора человека».

Людмила, работает на режимном предприятии, 47 лет:

«Когда мне было три года, я упала в речку и меня засосало в омут. Вытащили в последний момент. В шесть лет меня затянуло под баржу, едва успели вытащить.

Я четыре раза ломала руки, один раз — локоть и сто раз обжигалась утюгом. Привезла однажды с Украины настойку боярышника. Неделю бутылка стояла в коридоре. Я взяла ее в руки, раздался страшный взрыв, мне оторвало большой палец. Его пришивали. Я прокрутила два пальца в мясорубке: отвлеклась на телефонный звонок — хоп, двух пальцев нет. Их тоже пришивали.

Однажды в доме начался пожар. Я побежала выводить соседей. Потом вернулась за дочерью. За мной заклинило железную дверь, и мы не могли выйти. Дочь потеряла сознание, и нас сняли машины МЧС.

Однажды прямо на глазах у контролера у меня ветром вырвало из рук билет на поезд и затянуло его в оконную щель. С поезда пришлось сойти.

Семь лет у меня жил кот Васька. Он исчез во время моего отпуска. Дочь моя выросла, кот убежал, муж умер, и сейчас я живу одна. За последний год у меня украли шесть мобильных телефонов; пять раз у меня крали деньги в электричке, несколько раз — у обмена валюты.

На свой прошлый день рождения я накрыла стол и решила порезать колбасы. Порезалась так, что кровь полилась на пол. Говорю гостям: «Извините, мне надо в травмпункт бежать!» А они мне: «Ну что ты, Люда, мы ничего другого и не ожидали».

Роман, инженер-экономист, свободный художник, 22 года:

«Когда мне было восемь лет, под Новый год я построил из стремянки и простыни индейский вигвам, рядом стояла свечка, я сжег и вигвам, и елку. Годом позже я решил поджечь сухую траву на своем дачном участке и спалил соседскую дачу. Неделю назад я опрокинул свечку на столик в кафе — стол вспыхнул. Меня вообще нельзя подпускать к огню. Я опрокидывал на себя горячую сковородку и обжигался кипящим маслом. Год назад пригласил девушку на свидание, случайно прожег ей платье сигаретой, а когда наклонился к ней извиниться, то зажигалкой поджег ей волосы.

В школе мне не разрешали ничего делать на уроках труда: я постоянно резал себя и соседей по парте ножницами. У меня дома постоянно лопаются электрические лампочки. Когда я прихожу в гости, то лампочки лопаются и у них. Пару лет назад пришел к приятелю, но стоило мне войти в квартиру, как у его отца случился инфаркт. Больше я по гостям не хожу.

Однажды я раздавил мобильный телефон, когда клал поклоны в храме. Однажды, когда моя, теперь уже бывшая, девушка была в командировке, я пошел выпить кофе с другой своей подругой. Мы пришли в малоизвестное кафе, но там встретили коллег моей девушки. Пошли в кино, но в зале сидела соседка моей девушки. Я отвез подругу домой на такси, а утром отправился встречать свою девушку в Домодедово. И даже не удивился, когда таксист радостно сказал: «Молодой человек! Я вас сегодня ночью с другой девушкой вез!»

Андрей, психотерапевт, 33 года:

«С двенадцати лет я сильно и ни с того ни с сего стал заикаться. В пятнадцать неожиданно начал лысеть. Я заикался и лысел одновременно.

В «Лолите» Набокова есть показательная для моего случая фраза: «Сначала я думал стать психиатром, как многие неудачники». Я не исключение. Причем я не уверен, что правильно выбрал специальность. Мне вообще очень трудно делать выбор — от покупки штанов до выбора жены. Первый брак распался, со вторым все не очень понятно, поскольку мы с супругой сейчас вместе не живем.

Однажды мы с женой хотели поехать отдохнуть, но турфирма обанкротилась вместе с нашими деньгами. Я несколько раз терял деньги, на днях вот пять тысяч рублей потерял.

Я склонен к депрессиям. У меня очень мало друзей, за всю жизнь их было трое. Один из них, психиатр, покончил жизнь самоубийством. Второй переехал в Питер, третий — в Киев.

Знакомые дали поездить на машине по доверенности, но я попал в аварию. Машина была застрахована только по ОСАГО. В результате я был вынужден в течение нескольких месяцев выплачивать очень крупную сумму за ремонт. Больше я за руль не сажусь».

Гоген, «психоделический фрик», 24 года:

«Я постоянно спорил с учителями и получал сплошные двойки. Одноклассники запирали меня в туалете, подкладывали кнопки на стул, обзывали треплом и артистом.

Мои родители со мной не общаются: моя мать консервативный человек и стесняется меня.

Я пытался выступать в клубах, но посмотреть на меня приходили три человека. Основал детскую школу мюзикла, но она развалилась.

Я работал грузчиком паркетной доски, но в первый же день меня уволили, заподозрив в краже упаковки паркета. Продавал духи на улице — набрал в фирме флаконов на три тысячи рублей, но у меня украли сумку с духами прямо на улице. Пытался продавать театральные билеты, но их никто не купил.

Я девственник и сейчас живу в одной квартире с женщиной, сорокапятилетней Леди Олгой. Она не воспринимает меня как мужчину. Если ее нет, я голодаю, поскольку готовить не умею. Так же как не умею ходить по магазинам — все время покупаю просроченные продукты. Даже если продукты с нормальным сроком годности, то я непременно травлюсь. У меня постоянно переливается ванна. Я совершенно не в состоянии ориентироваться в городе. Прохожу два дома, перестаю понимать, где я, и звоню Олге, чтобы она помогла мне найти дорогу домой.

На меня кричат старушки, они крестятся при одном моем виде. Часто бьют».

Андрей, студент исторического факультета МГУ, 19 лет:

«Когда мне было десять лет, меня побил мой лучший друг. Больше мы с ним не разговаривали. В четырнадцать я подрался со своим одноклассником, сыном председателя еврейского комитета в моем родном городе, Армавире. После этого ко мне многие одноклассники и знакомые относились неоднозначно. В пятнадцать лет я упал с крыши собственного дома.

У меня обвислые щеки. Я щуплый, маленького роста. В магазинах нет моих размеров.

Меня выгнали из гандбольной команды, поскольку пять последних игр команда продула по моей вине. А мне казалось, что я играю очень хорошо.

Я из очень небогатой семьи, но меня тянуло к обеспеченным людям. Они не считали меня своим человеком. Я злился и чуть не вступил в анархистскую организацию, чтобы бить буржуев.

Я шесть раз застревал в лифтах и пятьдесят раз падал с велосипеда. Я не смог научиться играть на гитаре, и мне пришлось учиться в музыкальной школе по классу баяна.

Я подавал заявки на работу в магазинах, но меня никто не брал.

Меня преследуют неудачи с девушками. Они говорят, что я бесперспективный зануда. Красивые высокие девушки либо не обращают на меня внимания, либо перестают общаться со мной после первого свидания. Я переключился на девушек маленького роста. С ними тоже ничего не вышло. Одна из них, Маша, встречалась со мной и еще с одним парнем и в результате бросила меня».