Летите, голуби, летите

Фотографии: Михаил Елизаров

— Почему, Анжелика?! Почему?! Неужели мне придется идти туда одному?

Мой возглас больше подходил для французского приключенческого романа. Но что поделаешь, если моего риелтора действительно звали Анжелика и она действительно не хотела сопровождать меня на Большую Дорогомиловскую, в дом №5. Так что осматривать квартиры я отправился в одиночестве.

Первой в моем списке значилась мансарда на восьмом этаже. С улицы я насчитал в доме (розово-припудренная сталинка) всего шесть этажей. Лифт тем не менее поднял до седьмого. Но это было не все. Над крышей шахты оказалась еще одна — восьмая — площадка. От нее наверх вели уже деревянные ступени.

— И вы сразу с порога попадаете на кухню, — произнесла хозяйка мансарды заученно-радостным голосом экскурсовода. — Здесь 14,9 метра.

Кухня была большой и, я бы сказал, какой-то лобастой, от нее, как хвост головастика, тянулся узкий коридор.

— Дом 1939 года, а наш этаж достроили позже, когда — не знаю. Я здесь живу с 91-го, прописана с 92-го. Вся квартира — 57 метров, жилая площадь — 31. Окна во двор, сторона южная, солнце здесь всегда.

Потолок был покатым, стекающим к окну — с трех до двух с половиной метров. В остальном квартира выглядела как вполне ухоженная «двушка» с раздельными комнатами.

— Большая спальня — 16,63 метра, вторая комната — 15,2 метра. Ванная тоже нестандартная…

Ванная комната, кстати, была обычная: просто подсобное помещение при кухне. И такой же туалет — отдельная кабинка сразу возле входной двери.

— С квартирой понятно, меня больше интересует выход на крышу.

— Пойдемте, я покажу…

Мы вышли из квартиры и чуть спустились по деревянной лестнице. Посередине в стене имелась обитая жестью дверца вполне потайных размеров. Через нее мы выбрались на крышу. Открылся завораживающий вид на айсберги Сити. Где-то внизу зеленел двор, справа, оптически маскируясь под антенну, возвышался шпиль сталинской высотки. Но дело было не в стеклянных глыбах и дворовой зелени. Сама смотровая площадка — сотня красно-рыжих метров кровельного железа — была очень красива.

— Идемте же, — хозяйка побежала, шлепая тапками, по широкому карнизу вокруг мансарды, вздувшейся над крышей кирпичным горбом. Я ступил за ней на карниз, сделал несколько медленных шажков, и от ощущения пропасти у меня заломило в коленях. На краю карниза не было ни бортиков, ни перил. Кроме того, я ощутил некоторый уклон. Хозяйка бежала, бесстрашная, как лунатик, — я шел за ней, позорно прижимаясь спиной к стене мансарды.

— Крыша не в нашей собственности, но из жильцов дома только мы имеем право сюда выходить — и больше никто. Здесь и загорать можно, а по вечерам чай пить. Когда стемнеет, все в огнях. — И сколько вы хотите за мансарду?

— 460 тысяч. Чтобы приобрести две отдельных квартиры — однокомнатную и «двушку».

— А не жалко уезжать отсюда?

— Знаете, как душа болит, — вздохнула хозяйка мансарды. — Сын вообще не хочет никуда переезжать.

— Еще вопрос: а где голубятня? Мне риелтор говорила про голубятню.

— Это у соседей — на седьмом, там, где коммуналка. Прямо под нами.

Этажом ниже, рядом с лестницей на мансарду, в четырехкомнатной квартире проживали три семьи. Если мансарда походила на головастика, то коммуналка напоминала перчатку на правую руку. «Большим пальцем» была кухня с окном на Дорогомиловскую. Все четыре комнаты-«пальца» выходили окнами во двор. И если быть точным, то «безымянный палец» в этой коммуналке был больше «среднего», а «указательный» меньше «мизинца».

Девушка, впустившая меня, назвалась Ксенией. Она с семьей проживала в «мизинце».

— Наша комната маленькая — 10 метров. Мы тут с сестрой и мамой…

Маленькое пространство комнаты было сплошь в постерах, от обилия глянцевых взглядов создавалось ощущение зрительного зала:

— Тесновато для троих…

— В тесноте, да не в обиде, — бодро ответила Ксения. — Наша комната раньше была кухней, а кухня была комнатой. Там примерно 14 метров… Вы у мамы уточните, она знает… А вы обратили внимание, что под окном широкий карниз? Там были перильца, имелся выход — как на балкон, но потом его заделали, еще до моего рождения.

«Безымянный палец» занимал сосед Владимир с четырьмя домочадцами. Этот пустил меня только на порог. Сообщив метраж — 18 метров, он озвучил пожелание получить взамен двухкомнатную квартиру где-нибудь в Западном округе. Третья соседка — тетя Маша и по совместительству владелица двух оставшихся «пальцев» — была на работе. Но и без разговора с ней было ясно, что меньше чем за «двушку» тетя Маша не двинется с места.

— Ксения, а сколько метров у тети Маши?

— В большой комнате — 16, в маленькой — 6. Вы у мамы спросите… Вот ванная и туалет, здесь были архитекторы, говорили, что эту стенку можно сломать. Еще у нас есть чердак — мы его используем как склад.

— А где голубятня?

— Там же. Только голубей уже нет. Их раньше мой папа держал…

Вообще-то, это был чулан, а не чердак, но вне зависимости от терминологии был он просторен и состоял из двух смежных помещений, соединенных лестницей. В дальней, более узкой и вытянутой каморе и была когда-то голубятня. За вещевыми завалами виднелось окошко, из которого когда-то вылетали птицы.

— А зимой здесь не холодно? — я забеспокоился о былых и будущих голубях.

— Тепло, — Ксения указала на батарею, — так что, если есть желание, можно опять завести голубей…

В коридоре нас ожидала всезнающая мать Ксении и полностью отчиталась по «перчатке»:

— Общий метраж — 114,3 метра, жилая площадь — 54 с небольшим, коридор — 20 метров, пристройка с голубятней — метров 25. Потолки в коридоре — 2,7, в комнатах — 3,1. Дом очень теплый, в два с половиной кирпича… А балконы можно восстановить. Вы у соседей в мансарде были? Если нашу квартиру купить вместе с соседской — вообще будет не жилье, а сказка…

— А сколько вы просите вместе за эту квартиру?

— Восемьсот тысяч… Совсем немного для такого жилья…

Вечером я встречался с Анжеликой.

— А теперь объясните мне, почему вы не пошли со мной? В чем проблема?

— Я устала от них! Они разъезжаются 15-й год! Те, которые на седьмом, из коммуналки. Они хотят три площади. А теперь к ним приклеивается «двушка»-мансарда — еще две площади, итого — разъезд в пять адресов. Очевидно, две квартиры связаны между собой и интересны только в полном комплекте… И это означает…

— Что?

— Что у этого варианта решения нет! Эти две квартиры — абсолютный висяк! Дело не в площадях, хотя пять адресов — это сложнейшая цифра. А еще в адекватности клиентов. Они вначале говорят: «Мы на все согласны, поедем куда угодно, помогите, подыщите хоть любую малогабаритную!» — а когда находится покупатель на эту сложнющую, требующую безумных вложений и перепланировок квартиру, начинается — то одно не устраивает, то другое! Больше года с ними не работает ни одно агентство.

— Почему?

— У них нет цели разъехаться!

— А какая же у них цель?

— Продаваться всю жизнь. Квартира прикольная, ей все время кто-то интересуется. Множество звонков. Валят всякие творческие личности, море иностранцев — французы, шведы, немцы, англичане! Кого я к ним только не приводила, на каких машинах не приезжали! И у людей жизнь наполняется таким смыслом, таким чувством собственной значимости — это же куда веселей, чем сидеть, как мыши, по своим квартирам где-то на окраинах.

— А зачем тогда вы занимаетесь этим висяком, Анжелика?

— Товар должен продаваться… Эти две квартиры по-своему забавны и вполне подходят для ваших художественных целей. Но если вас заинтересуют серьезные варианты — я не имею в виду прийти, осмотреть и написать фельетон, — а именно купить нормальное жилье, то обращайтесь ко мне, я найду вам подходящую квартиру. Правда, уже без голубятни.

$460 000
Б.Дорогомиловская, 5, 2-комнатная квартира на восьмом этаже, мансарда с выходом на крышу, общая площадь 57,24 м2

$800 000
Б.Дорогомиловская, 5, 4-комнатная квартира на седьмом этаже с голубятней, общая площадь 114,3 м2