Лелек и Болек

Фотографии: Варвары Веденеевой

«Винзавод»
Писатель Мишель Уэльбек успевает выйти из здания московского «Винзавода», добежать до автомобиля и прыгнуть на переднее сиденье, но не успевает захлопнуть дверцу. Теперь ее крепко держит корреспондент Пятого канала. В лицо Уэльбеку бьет софит, он мерзнет, оператор его мучения снимает.
— Пожалуйста, не надо, — грустно просит Уэльбек, потупившись в лобовое стекло.
Охрана «Винзавода» и сотрудники издательства «Иностранка», организовавшие приезд писателей в Москву, тем временем пытаются вывести из окружения журналистов Фредерика Бегбедера, так что Уэльбеку спасения ждать неоткуда.
— Закройте, пожалуйста, дверцу, мне холодно, — просит писатель.
— Мне тоже холодно! — парирует корреспондент. Он пытается сформулировать вопрос, но возникают сложности с французским.
— Может, помочь перевести? — издевательски спрашивает сидящая сзади женщина.

— Зачем вы приехали в Россию?
Уэльбек мычит в своей обычной манере:
— Мы все это устроили, потому что мы боремся против американского влияния… — интервью хоть и насильно, но берется. Издатель «Иностранки» Сергей Пархоменко замечает происходящее минут через десять. Он кричит:
— Что вы делаете? Уберите камеру! Это же свинство!
Корреспондент оборачивается, Уэльбек ловко закрывает дверцу.
— Это не свинство, Сергей, это работа, — в спину разгневанного издателя отвечает корреспондент.

Отель «Арарат Парк Хаятт»
Уэльбек, пробующий себя еще и в качестве режиссера, приехал в Москву первым, 4 ноября. Ему нужно было найти полмиллиона евро на озвучку фильма по своему же роману «Возможность острова». А в четверг 8 ноября представить свою книгу о России прилетел Бегбедер. Тут-то все и началось.

В аэропорту Бегбедера уже ждала съемочная группа НТВ. Чуть позже репортер Катя Устинова скажет: «Мы гонялись за ним так, как если бы какого-то маньяка снимали. В четверг из аэропорта поехали к нему в «Хаятт» и караулили его два часа на улице. Нам сказали, что он спит, а потом выясняется, что он до утра гулял с Минаевым! Ну не хамство ли?»
На следующий день у «Хаятта» Бегбедера караулила уже другая съемочная группа. Оператор с рацией ждал в машине, корреспондент — в сверкающем холле первого этажа.
— Надо его вечером обязательно напоить — говорит корреспондент, — а можно к храму Христа Спасителя свозить, он же в книжке взрывает у нас храм, пусть покажет.
Света, пиарщица «Иностранки», закуривает:
— НТВ хотели повести его в сауну с девицами, но он отказался, Бегбедер не хочет всех этих художественных постановок.
Появляется Бегбедер. Ему очень плохо.

«Жан-Жак»
На пресс-конференции в «Жан-Жаке» все столики заняты. Пресса представлена девушками в очках. Бегбедеру явно мешает похмелье.
— Любая женщина за 30 не имеет смысла, — говорит он, но в такой аудитории мысль не находит поддержки. Журналистка из Cosmo спрашивает:
— Зачем вы пишете такие грязные романы?
Операторы скучают и снимают друг друга.
— Это невыносимо скучно, здесь снимать нечего, — волнуется корреспондент Пятого канала Родион Чепель. Бегбедер морщит лоб:
— Книги приходят неким мистическим путем…
— Ну все, пойдем, надоело, — вдруг достаточно громко говорит какая-то девушка и уходит. Юноша, снимавший писателя для РБК ТВ, печально смотрит ей вслед и начинает собирать вещи.
В соседнем зале тем временем весело обедают.

— Чтобы стать популярным в своей стране, надо умереть, — грустно сообщает Бегбедер. Из-за стенки доносится хохот.
Корреспондент Пятого канала неожиданно встречает знакомую. Она зашла сюда пообедать.
— Снимать нечего, понимаешь, экшена нет, — жалуется он. — Может, ты выйдешь и скажешь что-нибудь? А мы запишем…
— Ну давай, а что?
— Давай скажи ему: «FrОdОric! Voulez-vous couchez avec moi?»
Девушка неожиданно соглашается, мало того, у нее с собой оказывается мегафон, с которым она только что где-то фотографировалась.
У корреспондента загораются глаза, в зале начинается суета: операторы вернулись на позиции, переставили камеры.
— Я мужчина, я имею право стареть, а женщина не имеет, — тихо продолжал Бегбедер.

Девушка с рупором выходит слишком поздно — сорвать пресс-конференцию не удалось. Бегбедер успел ее закончить за секунду до «экшена». «FrОdОric! Voulez-vous couchez avec moi?!» — прозвенел на весь «Жан-Жак» веселый голос. Операторы синхронно панорамировали на Фредерика, который впервые за всю конференцию ответил по-русски: «Да».
Пока Бегбедер подписывает журналистам книги, Света, пиарщица «Иностранки», сокрушается:
— Сегодня концерт Налича, все пойдут, мы тоже хотим — думали, не сводить ли туда Фредерика, но потом решили, оттянет на себя все внимание.
— Да, давайте сводим! — предвкушая наконец эксклюзив, уговаривают ее корреспонденты.
— Нет!
— Ну давайте, да он не оттянет, он затеряется в толпе!
— Нет!!
— Черт, мы ведь тоже собирались на Налича.
Тут Света, уже немного обидевшись, говорит:

— Ну и идите, если хотите, но Бегбедера мы туда не возьмем!
После «Жан-Жака» писатель едет на «Серебряный дождь», но по дороге попадает в пробку. Он думает доехать на метро, но, поскольку чувствует себя неважно, отказывается от этой идеи. «Извините, что я опоздал, — говорит он в эфире по телефону Алексею Дубасу. — Мне так тяжело, я испугался пробок». Переводчица Катя, успевшая доехать до радиостанции на метро, сидит в студии и переводит.
— А к вам Бегбедер приставал? — спрашивает ее Дубас.
— Нет, что вы, мне же больше 14.

GQ Bar
Вечером Бегбедер стоит за диджейским пультом, прыгает, машет руками и опрокидывает стопку за стопкой.
— Вы знаете, кто это?
— Конечно! Это очень известный диджей! — какая-то девушка тычет пальцем в Бегбедера.

Ужимки писателя протоколирует передвигающаяся за ним толпа операторов и фотографов. Вскоре за пультом появляется и Уэльбек в клетчатой байковой рубахе. Только что они с Бегбедером общались для журнала Time Out.
— Мы хотели, чтобы Бегбедер брал интервью у Уэльбека, — рассказывает книжный обозреватель Костя Мильчин. — Но в итоге вопросы задавал я. И там так громко было, что я не слышал, о чем они говорили. На диктофон записал, расшифрую — узнаю.
Кате Устиновой из НТВ удается уговорить Уэльбека на интервью. Продюсеры скидываются для него и корреспондента на водку, которая здесь недешевая, — сначала им не хватает, а потом ее катастрофически долго не несут. Бегбедер тем временем бегает туда-сюда, приводит за свой столик девушек.
— Вы друзья с Фредериком? — спрашивает Катя.
— Да, — отвечает Уэльбек.
— Ну а более развернуто можете ответить?
— М-м-м…

— Пархоменко предупреждал, конечно, что Уэльбек напьется с первой рюмки, но такое… — комментируют рядом.
Среди столиков с озадаченными лицами бродит съемочная группа французского телевидения — они снимают про Бегбедера фильм. Вскоре на него переключается и НТВ, прижав писателя к стене. После долгих уговоров Бегбедер соглашается на интервью и опять рассказывает, что так как он мужчина, то может стареть и толстеть.
Я стою чуть поодаль и неверным движением пытаюсь зажечь сигарету. Оказавшийся рядом Уэльбек пытается у меня эту сигарету отнять.
Его немного шатает, взгляд мутный, слова связываются с трудом.
— Я не знаю, куда я иду, — говорит он, уставившись в стену.
Из GQ Bar Бегбедера выносят на руках.

— Быстрее за ним! — кричат корреспонденты.
— Его гуляет владелец GQ-бара, они в «Семерку» сейчас поедут, — бросает Катя, продираясь сквозь толпу.
— В «Семерке» мы сняли наш единственный эксклюзив, — позже расскажет она. — Бегбедер лежал на диване, он не ожидал, что камера поедет за ним. Он стал сразу морщиться, прятаться, закрываться пиджаком. Он еще жаловался: «Я понимаю, что вы все время хотите показывать меня пьяным. Но это у вас клише обо мне, как у меня в романе клише о России».

«Винзавод»
На следующий день, в субботу, Бегбедер и Уэльбек должны были участвовать в дебатах на «Винзаводе». Собралось около 400 человек.
Бегбедер опаздывал. Уэльбек страдал.

Наконец оба писателя все-таки вышли на сцену, сели на диван. Бегбедер попросил водки. Им принесли бутылку «Журавлей», которую они тут же распили. Дебаты плавно превращались в треп.
— Да, пьют они много, но из наших авторов не пили только братья Пресняковы, — жалуется Света, пиарщица «Иностранки». — Когда приезжали Вайль и Генис, они вообще начинали пить прямо с утра.
С обеих сторон от сцены выстроились операторы с камерами. Корреспонденты стоят рядом. Аккуратная девушка в клетчатом шарфе сокрушается:
— Мне про них пятиминутный сюжет надо делать, но я их пока не читала. Вот книжки купила. Но пока мне Бегбедер кажется более интересным.
— В смысле, из-за внешности?
— Да нет, из-за того, что он говорит.
Бегбедер в этот момент сообщил:
— Мне нравятся женщины в форме — медсестры и полицейские.

К середине бутылки писатели окончательно оторвались от аудитории. По рядам поползло возмущение — зрители ожидали от дискуссии большего.
— Два клоуна каких-то, — фыркает девушка из новостей канала О2ТВ и выходит курить во двор.
— Уэльбек-то хорош, — говорит рядом какой-то фотограф, — писал, писал об обществе потребления, а как только нужно, сам прекрасно с ним слился. Потребовались деньги на озвучку, так и продал всю свою философию.
Бегбедер тем временем отвечает на вопросы зала:
— А находитесь ли вы в возбуждении, когда пишете сексуальные сцены?
— Да. А вы, когда читаете написанные мной сексуальные сцены?
Когда дебаты заканчиваются, на писателей вновь, как вчера в GQ Bar, налетают фотографы и операторы. В толпу пытается протиснуться охранник. «Выводи их отсюда!» — говорит ему София, администратор «Винзавода».

Чтобы выйти из зала, писатели решают разделиться. Бегбедер бежит обратно на сцену, останавливается перед рекламным плакатом своей книги и пририсовывает своему изображению усы и бороду. Это оттягивает на него операторов и позволяет Уэльбеку скрыться.
В час ночи Бегбедер еще будет диджействовать в клубе «Мост», а потом до 8 утра пить в «Дягилеве», из-за чего на следующий день отменит интервью телеканалу СТС, журналу Cosmopolitan, «Независимой газете», «АиФ» и «Газете». Уэльбек в это время будет уже дома — деньги на свой фильм он, говорят, нашел в Москве за пару дней. А мертвецки пьяный Бегбедер улетит из Москвы только в понедельник. Он отправится в Киев, чтобы теперь уже там представить свою книгу «Идеаль».