Фотографии: Михаил Елизаров

Пролог. Разговор в кафе

Мы сидим с риелтором Надеждой в «Шоколаднице» на Кутузовском.

— Так и проходит земная слава. Район перестал быть престижным.

За окном желтели нежно-песочными египетскими боками сталинки, рядом, широкий, как Нил, катил транспорт Кутузовский проспект.

— Я почему выбрала эти квартиры… Мне показалась интересной и показательной сама ситуация. Они — как сталинские близняшки. Обе — трехкомнатные, обе — окнами на Кутузовский, только с разных его сторон, и стоят одинаково — миллион двести. На заре перестройки, когда у определенной группы людей появились первые деньги, они кинулись приобретать жилье там, где раньше проживала советская политическая и военная элита. Людей завораживала уже одна мысль, что где-то неподалеку проживал Брежнев. На тот момент эти квартиры были очень дорогими и люди, которые их приобретали, считались весьма состоятельными. Прошло почти 20 лет, пришли новые фигуры с другими деньгами, точнее, с другим представлением о деньгах и элитарности. Вот эти люди, собственно, в корне изменили ситуацию, и все стали под них подстраиваться. Квартиры на Кутузовском и теперь стоят недешево. Другое дело, что люди, продающие их, претерпели некоторые метаморфозы. Они либо обеднели на фоне нынешнего представления о богатстве, либо, наоборот, пытаясь ему соответствовать, переходят в иной социальный класс. Ну и подыскивают соответствующее жилье.

Квартира первая

За дверью меня встретил крупный рыжий стаффорд. Затем появился его хозяин, крепкими габаритами чем-то напоминающий своего добродушного (я не сомневался) пса. Уже с порога меня поразила одна акустическая деталь. У хозяина оказался голос Федора Бондарчука, и с первых же слов я заслушался.

— Дуб, — постучал по стенной обшивке «Бондарчук». — Двери тоже все из натурального дуба, не фанерованные.

Квартира начиналась коридором протяженностью примерно с ленту боулинга.

— Это сколько же здесь метров? — спросил я.

— 11.

— Такое ощущение, что в длину.

— Просто он визуально большой и потолки высокие — 3,1. Здесь были антресоли — я их убрал… В коридоре я ламинат положил, а паркет — убрал… Направо — ванная. Она в свое время была раздельная, здесь была стенка с дверью, и дверь — ее убрали, — продолжал «Бондарчук» голосом обаятельного киношного гангстера.

Ну убрали, и хорошо. Не людей же, в конце концов, убрали, а паркет и антресоли с дверью.

— Вот гостиная, здесь 18,2. Единственное окно на Кутузовский проспект. Я специально поставил два стеклопакета, теперь вообще ничего не слышно.

Действительно с Кутузовского не просачивалось ни звука.

— Недавно ремонт делали? Все выглядит достаточно новым.

— Ремонту лет шесть, и я отвечаю за него. Здесь все стены оббивались до бетона, потом клеилась какая-то итальянская пленка, на нее первая штукатурка, потом чистая штукатурка, на чистую штукатурку — еще какая-то фигня итальянская, а только потом краска. Поэтому стена трещин не дает… Вот здесь спальня — 14,3 метра, балкон застекленный. В спальне, в кабинете и на кухне — окна во двор. Тут тихо. Солнце во второй половине дня в основном… Это — кабинет, 12 метров. Кстати, во всех комнатах сплиты стоят. Это же не кондиционеры, они греют и температуру держат.

— А общий метраж?

— С балконом — 78,9, без балкона — 78,2.

— А давно вы здесь?

— С 92 года.

— И почему же продаете?

— За город все уезжаем. Надоело. Гаражи сломали, машину нигде не поставишь, во двор вечером не въедешь, а стоянка — семь с половиной тысяч в месяц.

— Риелтор говорила, что вы продаете за миллион двести.

— По курсу на момент продажи.

— А если полетит доллар?

— Тогда пересчитаем…

$1 200 000
Кутузовский просп., 30, 2/9 сталинского дома, м. «Кутузовская», трехкомнатная квартира, 70/40/15, евроремонт в современном стиле, состояние идеальное, вид на Триумфальную арку
Toros, 921 38 44

Квартира вторая

Помпезный фасад на Кутузовский скрывал скромную дворовую изнанку. Дверь черного входа была узкой, как оконный проем. Риелторша Надежда назначила встречу с хозяйкой во дворе. Очень она оказалась сдержанной. Пока мы поднимались, я из нее едва вытянул пару слов.

— А дом какого года?

— Сталинский, — скупо ответила хозяйка. То бишь при Сталине строили, в этот временной период.

— Поздняя сталинка с бетонными перекрытиями, — чуть распушила ответ Надежда.

— А капитальный ремонт в доме? — начал я.

— Был, — коротко сказала хозяйка.

— А когда?

Хозяйка просто пожала плечами.

— Недавно, — сказала Надежда. — Трубы меняли.

Квартира была в идеальном состоянии. Ремонт не офисного, а гостиничного типа, с претензией на президентский люкс.

— Такое ощущение, что вы здесь просто не живете.

— Да, — подтвердила хозяйка.

— То есть вы ремонт сделали, а сами никогда здесь…

— Не жили, — закончила хозяйка.

Я прошел на кухню: «Подоконники?» — я коснулся плиты.

— Мраморные.

— А газа, я так понял, у вас…

— Нет.

— Вы поставили…

— Электроплиту.

— Двери? — я постучал по двери, издавшей полый звук. Интересно, скажет: «Дубовые?»

— Итальянские, — прозвучал не ботанический, а географический ответ.

— В коридоре сколько метров?

— Не помню.

В наш диалог вмешалась Надежда: «В квартире делалась небольшая перепланировка. Между коридором и гостиной убрали часть стены, для создания пространства. В итоге в гостиной больше 18 метров. Окна гостиной и кухни выходят на Триумфальную арку. Кабинет и спальня — окна во двор. В комнатах кондиционеры. Санузел совмещенный, вся сантехника новая. И мебель новая…»

— Дорогая, — прибавила хозяйка.

— Все продается вместе с мебелью: и плазменный телевизор, люстры и кухня. На все есть документы. Общий метраж квартиры — 72 метра, цена — миллион двести.

— А вы давно уже здесь? — снова я обратился к хозяйке.

— С 2000-го.

— А продаете почему?

— Не нужна.

$1 200 000
Кутузовский просп., 28, 4/8 сталинского дома, м. «Кутузовская», трехкомнатная квартира, 78/48/10, отличный ремонт, балкон, охраняемый двор
Toros, 921 38 44

Эпилог. Продолжение разговора в кафе

— В принципе, кутузовским квартирам не привыкать, — подытожил я. — Когда-то была советская элита, потом первая буржуазная элита. А кто теперь въедет, что за публика?

— Средний класс. Старшие менеджеры. Это неплохо. Просто средний класс теперь живет так. Или стремится так жить. Сейчас во главу угла ставят экологию, подземный гараж, инженерию, охрану, качество самой квартиры, соседей, наконец. Сталинка на современное понятие комфорта никак не вытягивает. У сталинки есть только аура прежней статусности. Если бы перед вами стоял выбор между шестисотым «мерседесом» и «чайкой» — вы бы что выбрали?

Я задумался:

— Наверное, «чайку».

— Вот поэтому на сталинку на Кутузовском всегда найдутся желающие — в основном приезжие ребята, добившиеся успеха в столице. По сути, они покупают даже не квартиру и не смешанные или железобетонные перекрытия, а свое генетическое воспоминание о том, что когда-то жить здесь было круто. И для определенного типа людей ездить на «чайке» тоже круче, чем на обычном «мерседесе», хотя наверняка не так удобно.