Курсы: каллиграфия

Иллюстрация: Тимофей Яржомбек, KunstGroup Pictures

Вот уже неделю я рисую буквы. Прихожу домой, вырываю листок из школьной тетрадки в клеточку и начинаю выводить на нем разные буквы. Толстые, тонкие, с засечками, под наклоном, а то и вовсе готические. Готика кажется мне занятней всего: как ни странно, начинать изучение каллиграфии лучше именно с нее. Посмотреть со стороны — будто это и не осмысленный текст вовсе, а декоративный узор. Не то что нарисовать, прочесть удается с трудом. Но приглядишься, и окажется, что каждая буква состоит из одних и тех же брусочков вроде конструктора Lego, — знай себе складывай, как пазл. Стоит научиться рисовать две-три строчные, освоить правильный изгиб у прописных — и дальше за рукой уже не угнаться. Дэн Браун на этой особенности готического шрифта выстроил целый всемирный заговор. В романе «Ангелы и демоны» тайный орден иллюминатов мучает человечество посредством написанных готикой слов, которые одинаково читаются и вверх ногами, и в зеркальном изображении.

Брауновская шарада и толкнула меня на путь чистописания. В городе ежеминутных стрессов, когда ты все время бежишь и всегда не успеваешь, даже если при этом не выходишь из офиса, очень хочется стать ненадолго аутистом или впасть в кататонию. Каллиграфия — идеальный способ краткосрочного и обратимого помешательства. Как от всякого настоящего хобби, от каллиграфии сомнительная практическая польза, и она не требует усилий больших, чем ты готов приложить. Есть, правда, еще одна черта: засасывает.

Я срезался на кириллице. Поигравшись с латинскими красивостями, захотел изобразить чего-нибудь этакое на родном языке. В голову пришли только фамилия, начинавшаяся с буквы Д, и красивое имя, в начале которого стояла Л. И та и другая буквы наотрез отказывались рисоваться и категорически не соглашались пристраиваться к другим. Пришлось искать совета у людей более сведущих.

Дизайнер Илья Рудерман разделил мое недовольство этими буквами, рассказал о других дефектах кириллицы и сообщил, что нужно сильно постараться, чтобы слово с буквами Ц, Э или Я не разваливалось на куски, а буква Ж и вовсе будто нарочно придумана в наказание.

Чтобы узнать про каллиграфию больше, я отправился в Британскую высшую школу дизайна, где два голландца, в дизайнерских кругах исключительно известных, проводили мастер-классы по каллиграфии для студентов-художников. Революционеры, как их называют, в области типографики Бас Якобс и Аким Хельмлинг гастролируют по миру, устраивая смешные воркшопы. В нескучной форме они объясняют принципы устройства шрифтов и подталкивают фантазию слушателей в полезном направлении. На одном из семинаров они показывали связь между словом и объектом, который оно обозначает. Ученикам предложили придумать слово, которое бы раскрывало их альтер-эго. Для слова нужно было создать подходящее начертание, а затем привязать его к какому-нибудь объекту — все вместе должно как можно точнее отражать второе «я» ученика. Один из слушателей самоосознался как Крепкие Зубы. В его видеоролике, снятом по итогам семинара, повернутые на 90 градусов створки лифта с нанесенным на них грозным именем в убыстренном темпе прикусывают конечности забирающимся внутрь гражданам. По всему выходит, что каллиграфия — не обязательно тихий дзен с отрешенностью от внешней среды: при желании она может быть довольно шумным и звонким развлечением. Да и увлеченные ею люди никак не похожи на мизантропов в футлярах.

Что побуждает их связываться с буквами? «Каллиграфия очень близка живописи, при всей утилитарности шрифт — произведение искусства», — говорит Евгений Добровинский, академик Академии графического дизайна. Ученики называют его одним словом — гуру. Добровинский организует курсы каллиграфии, куда стремятся попасть многие, но принимает он в группу за один раз не больше 5—6 человек. «Здесь очень важен психологический контакт, — объясняет он жесткость отбора. — Ни предыдущая подготовка, ни художественный дар, ни сумма вознаграждения не имеют такого решающего значения, как взаимопонимание и способность к восприятию». Неудивительно: любая каллиграфическая школа дает первый толчок, базовые основы письма и дальше только корректирует собственные упорные тренировки ученика. На курсы к Добровинскому приходят как молодые специалисты в области графического дизайна, так и просто увлеченные люди, на первый взгляд весьма далекие от изобразительного искусства.

Один из претендентов на обучение в новом сезоне — 35-летний аудитор Руслан, вполне состоявшийся и успешный человек, чье прежнее отношение к графическим работам едва ли выходило за пределы составления таблиц Excel. На выездных летних курсах в Крыму занималась его подруга, а для него это была всего лишь увеселительная поездка к морю. Теперь Руслан звонит Добровинскому и умоляет записать его в школу каллиграфии. На вопрос, зачем ему это надо, отвечает кратко: «Я уже без этого жить не могу». Затянуло.

ГДЕ НАУЧИТЬСЯ КРАСИВО ПИСАТЬ

О регулярных занятиях каллиграфией информации нет. Преподаватели организуют курсы для студентов профильных вузов, куда можно попробовать проникнуть и неспециалисту. Информацию следует искать на соответствующих факультетах или в интернет-сообществах: www.livejournal.com/community/ru_calligraphy; www.callig.ru.

ВЫСШАЯ АКАДЕМИЧЕСКАЯ ШКОЛА ГРАФИЧЕСКОГО ДИЗАЙНА

www.imadesign.ru/school/

Ближайший выездной семинар «Каллиграфия у камина» проводится в Севастополе 4—10 января 2006 года, по 8 академических часов ежедневно, $300 (без стоимости проживания). Регистрация заявок: serov@dubki.ru, до 10 декабря.

КУРСЫ НА ОТДЕЛЕНИИ ГРАФИЧЕСКОГО ДИЗАЙНА МОСКОВСКОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО УЧИЛИЩА ПРИКЛАДНОГО ИСКУССТВА

8—15 января 2006 года, по 12 академических часов, $600. Стрелецкая, 2, ауд. 20, м. «Новослободская», 289 53 90.

ШКОЛА СВОБОДНОЙ КАЛЛИГРАФИИ ЕВГЕНИЯ ДОБРОВИНСКОГО

www.caligraphy.ru

Занятия начинаются по мере комплектации группы. Еженедельно по субботам, базовый курс — 10 занятий, стоимость 1 занятия — $50.