Кукольный дом

Иллюстрация: Holly Stevenson

«Телевидение ломает людей» — это штамп и фигура речи, и к тому же я как-то эту фигуру уже употребляла. Телевизор, конечно, неразумную девушку все равно тянет, как крысу волшебная флейта. Ведь все же там — и гонорары, и софиты, и каждый твой чих слышат миллионы. А бумагу кто нынче читает? Если это только не «Современная вышивка крестиком» или «Сударушка». Это только по расчетам Gallup Media, священной библии всех рекламодателей, аудитория какого-нибудь пристойного журнала звучит более-менее жизнеутверждающе, а реальные тиражи таких журналов редко превышают тридцать тысяч. Помнится, как-то Леонид Парфенов вспоминал: бывало, встретит тебя выход «Намедни» в каком-нибудь гостиничном номере, заказываешь сначала бутылку белого и ждешь рейтингов. Если аудитория по стране ниже четырнадцати, то расстраиваешься и вина уже не заказываешь, а вот если больше, то можно позволить себе и еще одну откупорить. А сейчас Парфенову приходится ездить в Челябинск на встречи с читателями и бороться за каждую копию.

Лично я стараюсь от Останкинского телецентра держаться подальше. Хотя все-таки иногда не удается отвертеться от приглашений к какому-нибудь там Малахову. И вот намедни я стала невольной свидетельницей одной из самых показательных историй о том, как телевизор ломает человека. Моему взгляду предстал некогда самый могущественный политтехнолог России, главный, так сказать, кукловод страны, а ныне грустный телеведущий канала «НТВ». Итак, встречайте: в студии — Глеб Павловский. Глеб Олегович, ведущий телешоу «Реальная политика», стоял абсолютно замученный и жалобился своему собеседнику на тот ад, в котором он оказался по ту сторону экрана. Судьба телеведущего оказалась совсем не такой беззаботной, как думал Павловский в те времена, когда он смотрел на телевизор сверху вниз. Великий кремлевский стратег Павловский жаловался на своего продюсера Александра Левина, что тот постоянно вспоминает, как он был продюсером «Кукол», и считает, что это обстоятельство делает его в «Реальной политике» более главным, чем Павловский. Робкие же возражения политтехнолога вроде «„Куклы“ — это Шендерович» (слышал бы это сам Шендерович!) Левин игнорирует, чем окончательно выводит из себя вообще-то тихого Глеба Олеговича. Ведь ему, Павловскому, неинтересно обозревать события прошедшей недели, ведь он привык планировать будущее, но грозный продюсер остается непреклонен. Драма, настоящая (простите — реальная) драма. Кукловода превратили в обыкновенную куклу. «Реальная политика» действительно чем-то напоминает театр Карабаса-Барабаса. У ведущих и имен-то человеческих нет — мистер Паркер, мисс Карандаш, мистер Монблан. Мисс Карандаш, кстати, не выдержала первой — захотела снова стать человеком, шеф-редактором «Ведомостей» Елизаветой Осетинской. Говорят, и сам Глеб Олегович хочет бежать из этого кукольного театра, только не понимает, как именно.

Но из мира реальной политики плавно переместимся в мир реальной красоты и стилизма и обратим свой взор на издание, как говорится в его медиаките, предназначенное для «горожан, которые не стоят на месте», — речь о журнале Wallpaper. Для начала краткая историческая справка. Британский журнал Wallpaper, прежде чем стать российским изданием для людей, испытывающих проблемы с моторикой, был выдающимся явлением. Именно ему принадлежит довольно серьезная часть лавров по превращению дизайна в Дизайн. Филипп Старк до Wallpaper был просто успешным французским оформителем, богом он стал в том числе и благодаря этому журналу. В конце девяностых это был самый прогрессивный и самый яркий журнальный проект мирового значения. С весны 2005 года издательский дом Axel Springer (это Forbes и все тот же парфеновский Newsweek) выпустил его русскую версию.

Выпускница Физкультурного института и чемпион России среди юниоров по конькобежному спорту, а ныне издатель Ирина Силаева пригласила возглавить главный дизайнерский бастион свою подругу и довольно неплохого стилиста из Playboy Юлию Корсунскую. Уже только из этих исходных данных ясно, что ничем хорошим это кончиться не могло. И дружба была обречена.

По степени заунывности с русским Wallpaper даже не могу придумать, кто бы мог конкурировать. После чтения этого журнала у меня всегда возникал образ троечника, вызванного к доске. Он, бедный, по губам одноклассников пытается понять, что же ему сейчас надо сказать, но не понимает. В общем, спустя полгода былая девичья дружба закончилась ожесточенной борьбой за выплату компенсации при увольнении. И надо отдать должное стилисту Корсунской, здесь она удивительным образом обошла матерого издателя Forbes. Победив в неравной финансовой схватке, бывший главный редактор с почти бывшей редакцией отправились отмечать отвальную. Как передают очевидцы, ближе к полуночи редакция самого дизайнерского журнала страны хором пела песню Маши Распутиной (или это Люба Успенская?) «А я сяду в кабриолет и уеду куда-нибудь». Пение было наполнено глубоким символизмом. Журналу, предназначенному людям, для которых не существует географических границ, эта песня явно подходит в качестве гимна. Новый главный редактор был вызволен из самых недр Conde’ Nast. Это Вадим Ясногородский, и вот лично ему я совсем не завидую.