Кухня Митты
На кухне режиссера Александра Митты и его жены — художницы Лилии Майоровой — актеры, сценаристы и художники собирались с начала 1970-х и до 1991 года. Сначала здесь пел Визбор, потом Высоцкий. А однажды тут были Тед Тернер и Джейн Фонда
Фотография: РИА Новости
В центре стоит Александр Митта, справа с гитарой Юрий Визбор
Александр Митта, режиссер: Народ все время собирался по вечерам — все прошли через эту кухню. Тогда же практически не было ресторанов, кафе, ночных клубов. И кухня заменяла все. Правда, был Дом актера, Дом кино, Дом журналистов и Дом композиторов. Еще Дом писателей, но туда было трудно попасть. Да и на кухне, дома, было уютнее. Такой маленький семейный клуб.
Моя жена (Лилия Майорова. — БГ) — художница. Она целыми днями работала, а ближе к вечеру всегда шла на рынок, покупала большую телячью ногу, доволакивала ее до дома и засовывала в духовку. Вечером, после спектаклей, приходили актеры. Мы все вместе сидели, ели и разговаривали — было приятно.
Конечно, бывали мои друзья-сценаристы, с которыми я работал. Сергей Ермолинский, Саша Хмелик1 и Александр Моисеевич Володин2, который, когда приезжал из Петербурга, останавливался у нас.
К нам приходил весь «Современник». Из Театра на Таганке — Владимир Высоцкий, Иван Дыховичный, Вениамин Смехов. Несчетное количество художников — и мои друзья, и друзья жены. Она в те времена была очень известным человеком. Это Лиля придумала такие объемные книжки, из которых картинки встают. Они издавались гигантскими тиражами и уходили в основном за границу.
Сидели у нас на кухне и врачи. Академик Эдуард Кандель3 (муж сестры Иосифа Кобзона), знаменитый детский хирург Станислав Яковлевич Долецкий4. Приезжали и приходили дипломаты и, естественно, киношники. После работы, по дороге домой, всегда была возможность зайти к нам на час и остаться до утра. Люди заходили посидеть и поболтать, а потом застревали — это было нормально.
Именно у нас Леня Филатов впервые вывел в люди свою жену. Он пришел и спросил, не будем ли мы возражать, если он познакомит нас со своей дамой сердца, как он ее называл. Был приятный вечер знакомства.
Я снимался у Марлена Мартыновича Хуциева в картине «Июльский дождь», и там же снимался Юрий Визбор. Он часто бывал у нас на кухне — и всегда с гитарой. Его не надо было долго упрашивать, он пел с удовольствием.
А потом появился Владимир Высоцкий, и Юрий Визбор исчез. Потому что два солнца в небе не светят. Если он не в центре внимания, то значит, и незачем ему здесь быть, у него ведь есть масса компаний, которые готовы принять его и восхищаться им одним.
Высоцкий приезжал к нам после спектаклей, тоже всегда с гитарой. Как только наступала пауза, он брал гитару и пел, что хотел, — строго определенный репертуар. Мы думали, он это делал, чтобы нас порадовать, а оказалось, мы были у него просто подопытные люди. Потом я понял, что он не просто пел, а как бы обрабатывал песню на маленькой аудитории (в том числе на Галине Волчек, Олеге Ефремове, Олеге Табакове). И как только Высоцкий ее отшлифовывал, она исчезала из его репертуара для узкого кухонного круга и появлялась следующая, поскольку писал он непрерывно. Если послушать записи одних и тех же песен, сделанные в разное время и в разных местах, можно обратить внимание, что Высоцкий исполняет их очень четко. Он абсолютно свободен, он этим живет и дышит, но все же это форма.
Фотография: РИА Новости Марина Влади и Владимир Высоцкий
Вспоминаю, как приехал мой приятель, немецкий режиссер Харк Бом5. Он искал модель двухлетнего образования, образования после образования, которое было тогда популярно в Германии. Он попросил у меня совета, и я посоветовал высшие режиссерские курсы. Но он отнесся к этой идее скептически. Сказал, что в принципе она хорошая, но не хватает того, сего, пятого, десятого… Через год я оказался в Германии и увидел, что там студенты приходят, начинают снимать. Как только отсняли первую картину, коротко ее обсуждают, начинают снимать вторую — и так все два года. То есть обучение состоит в первую очередь в том, чтобы снимать картину за картиной, а всю теорию преподают в оставшееся время. Я был в восхищении, спросил у Бома, кто это придумал. На что он ответил: «Я это все услышал на твоей кухне». Вообще было полно разных идей, которые рождались во время разговоров на кухне.
Просто удивительно, как много народу иногда у нас помещалось. Чемпионский вечер был, когда в Москву приехал миллиардер Тед Тернер6 со своей женой, знаменитой актрисой Джейн Фондой7. У нас маленькая квартирка и маленькая мастерская над ней — выглядит как двухэтажная квартира. Тогда это была исключительная вещь. И они сюда поехали. Как только про это стало известно, все захотели там поприсутствовать. Набилось столько народу! Человек семьдесят. Разве что по потолку не ползали. Терлись, конечно, друг с другом, но ничего, все нормально было. А вообще на кухне в восемь метров спокойно помещались 12 человек.
Дом был такой: щелкни по стене — до пятого этажа слышно. Но никто никогда не возражал, хотя сидели мы громко. Мы же все были друзья, переселились из одной коммунальной квартиры. Раньше шесть семей жили в одной квартире, а теперь — на шести этажах. Мы как бы переселились из коммунальной горизонтали в вертикаль. И продолжали бегать друг к другу за спичками, за солью, за маслом, оставляли детей друг у друга, когда уходили, — это было совершенно нормально.
Со временем традиция собираться на кухне, конечно, исчезла. Теперь вошло в обиход кафе, где много тратить не надо: взял чашку кофе, сидишь и разговариваешь. Да и вообще идея больших компаний рассосалась, потому что все заняты: у всех дела, у всех проблемы. Сейчас народ более занятой, более озабоченный, и собраться на кухне уже почти нереально. По тем временам я не скучаю. Зачем мне скучать? Из того народа, кто не уехал, так помер, — мало кто остался. А у нового народа нет такой привычки. Да и времени сейчас ни у кого нет, и у меня нет.
А темы разговоров не меняются. Людей из театра и кино хоть к потолку ногами прилепи, они все равно будут говорить об одном: о себе, о своих заботах, о своих проблемах, о своих спектаклях. Других тем у них быть не может.
1. Александр Хмелик (1925–2001) и Сергей Ермолинский (1900–1984) — были соавторами сценария к фильму «Друг мой, Колька!», снятому Миттой. Это была дипломная работа учеников Михаила Ромма, которая стала чуть ли не самым популярным фильмом начала шестидесятых.
2. Александр Володин (1919–2001) — драматург, сценарист. Один из самых влиятельных драматургов 1950–1970-х. Автор сценариев к фильмам «Пять вечеров» (поставленному по его одноименной пьесе), «Осенний марафон» и др.
3. Эдуард Кандель (1923–1990) — российский нейрохирург. Был одним из первых, кто использовал в нейрохирургии стереотаксический метод, позволяющий достигать хирургическим инструментом глубоко расположенных точек головного мозга с минимальным повреждением других его участков.
4. Станислав Долецкий (1919–1994) — известный детский хирург и врач. Отец Алены Долецкой.
5. Харк Бом (р. 1939) — немецкий режиссер. Его последний фильм «Если не мы, то кто?» вышел в 2011 году.
6. Тед Тернер (р. 1938) — медиамагнат, миллиардер. Владелец CNN и TNT, в прошлом — также и российского телеканала ТВ-6.
7. Джейн Фонда (р. 1937) — американская актриса и модель. Тернер был ее третьим мужем, она развелась с ним в 2001 году.
