Кто все эти люди

Третьего июня 1999 года газета «Коммерсант» написала первый в истории российской журналистики текст на тему «Кто такой Роман Абрамович». Он сопровождался паспортной фотографией Абрамовича: в то время хороших фото не было ни в одном издании, ни в одном агентстве, а снять Романа Аркадьевича лично не представлялось возможным — человек он был робкий, непубличный, а свое первое интервью дал лишь в декабре 1999-го, когда баллотировался в депутаты Госдумы от Чукотки.

Вот как начиналась историческая заметка про Абрамовича в «Коммерсанте»: «Еще месяц назад он не был известен, по сути, никому, а сегодня вся страна только о нем и говорит. И вроде бы имеет для этого веские основания. Вдруг выяснилось, что именно Абрамович практически в одиночку сформировал кабинет Степашина. Он же финансирует все расходы «семьи» и по влиянию на Татьяну Дьяченко затмил самого Бориса Березовского. Короче говоря, Абрамович — олигарх номер один. Но вот как прокомментировал на днях в узком кругу ситуацию вокруг Абрамовича один из его близких друзей: «Подставили парня. Теперь у него нет будущего…»

Друг зря беспокоился за «олигарха номер один». Все у него сложилось неплохо на самом деле. Он перестал сторониться незнакомых людей, заинтересовался футболом, а недавно, говорят, был в рес­торане с друзьями — счет за трюфели и Chateau Petrus публиковался в прессе — и даже сходил в театр.

Главным активом Абрамовича в конце 1990-х — начале 2000-х была «Сибнефть», не только купленная на залоговом аукционе у государства за $100,3 млн (в ре­зультате аукциона сменил владельца контрольный пакет акций), но и созданная именно под эту продажу — активы «Сибнефти» специально выделили из «Роснефти». Обсуждать адекватность цены сейчас уже бессмысленно, да и от­вет на вопрос, почему то же самое государство в лице «Газпрома» через 10 лет после залогового аукциона заплатило Абрамовичу $13 млрд, сразу тонет в об­суждениях, все ли деньги на самом деле получил Абрамович, как «распилили» эту сумму и как в конце концов компания выросла и усовершенствовалась в частных руках.

Общипав все капустные листы, наблюдаем кочерыжку: капитал Абрамовича возник из недр государства, а его первый крупный актив в эти недра и вернулся. Бизнес этого человека был невозможен без государства. И без поддержки людей, этим государством по сути являвшихся. И являющихся сейчас.

В ноябре 2009 года журнал Forbes опубликовал, пожалуй, первый в истории российской журналистики серьезный текст о том, кто такие братья Аркадий и Борис Ротенберги. Эти товарищи Владимира Путина по детской секции самбо (а потом — дзюдо) владеют, по сведениям журнала, бизнесом с суммарной выручкой $3 млрд в год.

Поскольку жанр первого подробного текста о новозасвеченном олигархе уже устоялся и оброс канонами, в статье Forbes есть вот этот обязательный пассаж, которому предшествует описание одной некрасивой питерской истории: «Впрочем, даже если бы водитель «газели» и знал фамилию человека, с которым у него вышел дорожный конфликт, она бы ему ничего не сказала. Борис Ротенберг и его старший брат Аркадий не из тех, кто любит публичность… доступ к братьям имеет лишь ограниченный круг знакомых и партнеров».

Прочитав эти строки, чувствуешь себя причастным к тайне: вот, оказывается, кто нынче богат и «в силе». В 1999 году это вроде как был Абрамович. Теперь вот Ротенберги эти.

Братьям ничего особенного не досталось при приватизации. Зато у них есть банк, который обслуживает компании, входящие в госхолдинг «Росспиртпром» (вроде бы созданный специально под них и их давнего партнера Сергея Зивенко). А еще есть посреднические фирмы, которые покупают у трубных заводов трубы и продают их «Газпрому». Хотя он и сам с усами, уж трубы-то мог бы купить, не прибегая к посторонней помощи.

Тут и капуста никакая еще нарасти не успела. Совершенно очевидно, что бизнес братьев, описываемый Forbes, возник из недр государства. И невозможен без поддержки людей, которые этим государством по сути являются.

Я много лет читаю, редактирую и иной раз пишу тексты про персонажей, которые вдруг выбиваются как бы в олигархи. От Абрамовича до Ротенбергов, от Березовского до Тимченко, от Гусинского до Ковальчука. И мне это все сильнее надоедает. Потому что в текстах не те фамилии. Состояния и гигантские коллекции активов создают не те, про кого написано в статье. А те, кто им подписывает бумаги, звонит в соседние здания в центре Москвы, сводит с «клиентами» и «партнерами», кивком одобряет идеи. Да, выяснить, как конкретно все это работает, почти невозможно. Я лично не умею. Такого рода бизнес оставляет минимум следов. Но в результате мы читаем истории не о том и не о тех. И как бы все знаем и все понимаем на двух уровнях: на том, который существует в виде опубликованных буковок, и на том, который по пьяни обсуждается на кухне.

Леонид Бершидский — главный редактор Slon.ru