Кровь, холст, масло

Фотография: Варвара Веденеева

Лет пять назад в The New York Times появилась смешная карикатура: магазинчик с вывеской «Da Vinci Books», на нем объявление «Только у нас! 5 000 книг, имеющих отношение к «Коду да Винчи». Сейчас это уже даже не смешно: на целых жанрах нынче красуется жирное клеймо «почти как Дэн Браун». Сотни романов, чьи названия подражают Брауну, вполне могут заполнить отдельный магазин. Среди них есть и неплохие, и даже неплохие отечественные, скажем, «Год Рубенса» Любови Кудрявцевой, в котором предпринята попытка создать новый образ сотрудника Эрмитажа. Красотка, отчаянно колесящая по питерским буеракам на Smart, — это как минимум забавно. Но даже если отбросить все эти годы, всех котов, которых бесконечно вешают на Леонардо, забыть про литературоведение со взломом («Cracking the Code» и тому подобное) и, плюнув через левое плечо, отринуть всех тамплиеров с Магдалинами, в сухом остатке обнаружится арт-детектив, который после Брауна развился до какой-то пугающей степени. Теперь, ежели есть хоть немного известная широкой публике картинка или даже изваяние, мастеровитому писателю этого вполне достаточно для детектива.

Проще всего, конечно, произведение искусства украсть или спрятать. «Афера Томаса Крауна» или цикл романов Йена Пирса — это как раз вдохновенные песни о ловких похитителях и стойких хранителях. Хотя авторы и стараются изо всех сил обратить досужее внимание читателя на объект приложения грабительских усилий, понятно, что само произведение в этом случае никому не интересно. Будь на месте картины драгоценный камень, ничего не поменялось бы. Лукавый Пирс пишет на обложке: «Рука Джотто», чтобы остаться в модном поле детектива с пометкой «арт». Но внутри читателя ждет неожиданность: Джотто — это не имя художника, а кличка, которую сыщик придумал для неуловимого вора. «А почему Джотто?» — «Потому что про Джотто мы тоже почти ничего не знаем достоверно». Впрочем, ворует Джотто все-таки картины, и под этим соусом читателю впихивают научно-популярные сведения из истории искусств.

Впрочем, те блаженные времена, когда детектив мог строиться на мирном воровстве кораллов, картин и кларнетов, миновали и, похоже, не вернутся. Нынешнему писателю неловко показаться на людях без трупа. И тут у него есть два варианта: либо рассказать, как произведение искусства само убивает (например, ядовитыми древними красками), либо предположить, что оно вдохновляет убийцу на преступление. И то и другое сгодилось Виктории Платовой для ее «Купели дьявола». Впрочем, книжка получилась больше и того и другого, и пусть никого не пугает пошловатое название — ее «малые голландцы» и художник Лукас ван Остреа, то есть Лукас Устрица, отлично прописаны.

В этом подвиде необыкновенно хорош Джонатан Сантлоуфер. Художник с университетским образованием, он держит в голове сотни произведений классического и современного искусства. Неудивительно, что и его герои бесконечно упражняются в том, чтобы выложить из мертвых тел то одну, то другую модернистскую картину. «Живописец смерти» хорош уже потому, что всерьез, не поверхностно ставит фанатичную увлеченность искусством вровень с другими маниями. Любопытно, что преступник здесь не столько художник, сколько куратор, галерист. Романтическое безумие (творец же вроде и должен быть немного с приветом) перекинулось на них, а художники нынче — бедные страдающие зайки. Жаль только, что Сантлоуфера издают без иллюстраций: простой поиск упомянутых картин в интернете заметно усиливает удовольствие от текста.

Наконец, произведение может быть уликой. Причем вовсе не обязательно, чтобы преступление произошло недавно. Даже лучше, если художник давней поры свидетельствует о том, что произошло у него на глазах. Тут вспоминаются и классическая «Фламандская доска» Переса-Реверте, и изысканная безделка Антонио Ларреты «Кто убил герцогиню Альба, или Волаверунт». Последнее слово — название одной из работ в цикле Гойи «Капричос», а она, по версии Ларреты, и есть ответ художника на заявленный в заглавии вопрос.

В лучших из этих книг картина становится не только ключом, но и дверью в эпоху художника, прописанную с искренней любовью и без дэн-брауновских натяжек.

В самом деле, не стоит делать вид, будто Дэн Браун выдумал этот жанр. В конце концов, конан-дойлевские «Шесть Наполеонов» — это тоже арт-детектив по классической формуле: произведение искусства = тайна + величие + безумие (пусть и мнимое). Да и как бы ни старались писатели разных стран, настоящие арт-детективы все равно интереснее выдуманных. На днях у Григория Козлова вышла наконец книга «Покушение на искусство» — 12 крупнейших музейных ограблений, скандалов с подделками и трофейными коллекциями. Вот это — да, детективы. Чемодан майора Балдина с целым бременским Кунстхалле внутри стоит десятка вымышленных Мадонн. И никаких кодов.

топ 5

Детективы
Данные интернет-магазина «Озон»

01. Д.Донцова «Нежный супруг олигарха» «Эксмо»
02. Д.Донцова «Личное дело Женщины-кошки» «Эксмо»
03. Д.Престон, Л.Чайлд «Граница льдов» «Эксмо», «Домино»
04. Б.Акунин «Нефритовые четки» «Захаров»
05. Д.Донцова «Верхом на «Титанике» «Эксмо»