Краткая инспекция страны

Охота рекламных щитов на москвичей началась в ночь с понедельника на вторник. Все утро сквозь сон я слышала, как громко стучит дождь по моим окнам, как скребут ветки по стеклу, как гремят стремянкой молдавские рабочие, ремонтирующие подъезд, и как время от времени они смеются чему-то своему, молдавскому. Два раза звонил телефон и требовал незнакомого Али. Когда я совсем было собралась вставать, все эти звуки сменила абсолютная тишина.Я сижу в собственной постели и тщательно ощупываю волосы: что-то на голове мне мешает. В итоге нахожу на макушке какой-то бугорок. На ощупь очень мягкий и теплый.

«Прыщик, что ли, выскочил?» – думаю я и иду к зеркалу. Наклоняю голову, убираю почему-то очень длинные волосы и вижу, что у меня на голове растет розовое ухо, а рядом с ним пробивается второе. Растут они друг за дружкой и напоминают петушиный гребешок.

«Что-то я не слышала о таком заболевании. Наверное, это редкая патология, но ведь их можно удалить, – размышляю я вслух для собственного успокоения. – Правда, придется постричься налысо».

Эта мысль ужасно меня расстраивает, я начинаю закручивать волосы всевозможными финтами, чтобы скрыть лишние уши. Если сделать хвост, обернув его толстой резинкой, то ничего не видно. Но удачная маскировка совсем не радует. Надо звонить маме. Она врач, она поможет. И тут раздается звонок в дверь. Я испуганно смотрюсь в зеркало: ушей вроде не видно. На пороге стоит невысокий мужичок – рыбак, которого я всего один раз видела на озере Байкал. Мой посетитель одет в серую неряшливую куртку, мешковатые брюки и стоптанные кроссовки. Лицо тоже какое-то не-обязательное: землистого цвета, помятое, отечное, с кругами под глазами.

– Пора ехать инспектировать лесозаготовительные фермы, – говорит он. – Я уже такси заказал на четыреста километров.

– Это же край земли! – возмущаюсь я, но выхожу вслед за ним.

Перед подъездом, и правда, стоит желтое такси с шашечками. Внешне оно выглядит совершенно обычно, но, когда я заглядываю через окошко, становится ясно, что произошла фигня с пространством. Внутри стоит огромный обеденный стол, на который надо забраться. Мой попутчик неловко закидывает то одну, то другую ногу, но постоянно соскальзывает вниз и в итоге устраивается под столом. Я же, напротив, ловко ставлю подошву ботинка прямо на стол и в один момент оказываюсь сверху.

– Надо же! – восхищенно отзывается шофер. – У тебя растяжка, прямо как у Аллы Пугачевой!

Его похвала мне очень приятна. Так мы проезжаем четыреста километров и прибываем на первую лесозаготовительную ферму. Кругом абсолютно вытоптанная безжизненная земля, ни одного дерева. Стоя у своего такси, я вижу несколько домов с оранжевыми пластмассовыми крышами (у меня в хрущевке балкон точно такой) и ряд одинаковых черных «Ауди» с тонированными стеклами. Возле одной из них стоит старушка-бомж. Она стучит согнутым пальцем в окошко, стекло медленно ползет вниз, и из пустоты показывается рука с монеткой. Старушка берет деньги и идет к другой машине. Я успеваю добежать до открытого окна, чтобы крикнуть невидимому человеку:

– Так что же с осинами?

– Это Удмуртия, – отвечает мне низкий голос, и стекло едет вверх.

Я достаю блокнот и записываю: «Старушка сделала все крыши оранжевыми». Собственная миссия в этот момент кажется мне очень важной. Другое дело, совсем непонятно, в чем она заключается, и поэтому кажется, что меня вот-вот разоблачат.

Молча едем дальше. Постепенно Удмуртия заканчивается, появляются одиночные деревья, а потом и настоящий лес.

– Сейчас направо будет проселочная дорога, – говорит шоферу мой попутчик. – Нам туда, там Калининград.

Грязь кругом страшная. Я выбираюсь из машины и еле нахожу сухое место, чтобы встать. Здесь тоже немноголюдно, как в Удмуртии. Вся область представляет собой две пересекающиеся улицы, вдоль которых стоят аккуратные красивые дома. Рядом с каждым крыльцом разбросаны огромные камни. Мой попутчик берет камни и складывает их в огромную кучу прямо посреди Калининградской области, на перекрестке. Мне вроде бы надо помочь, но камни слишком большие. Кроме того, я понимаю, что может растрепаться прическа с ушами, чего не должно произойти ни в коем случае.

Потом я оказываюсь у реки. Сижу на песке, а рядом с берегом, в почерневшей от воды и времени лодке, лежит немка и поет что-то по-немецки.

– Мне нужно в Москву, – говорю я иностранке и через мгновение оказываюсь в ванной комнате. Душ и раковина – вот и вся Москва. Я стою около зеркала и вижу, что ушей на голове стало еще больше. Розовые бугорки то тут, то там проглядывают из черных волос. Меня прошибает пот. В этот момент в ванную заходит мой давешний попутчик. Мужичок залезает в душевую кабину и начинает намыливать свое тщедушное тело. Видя, что я расстроена, он говорит со вздохом:

– Мама всегда хотела вырастить меня образцовым американским гражданином, а у меня то простуда, то желтуха, то простуда, то желтуха...

К тому времени, когда я проснулась, западный ветер разогнался до двадцати пяти метров в секунду, отправил несколько самолетов вместо Домодедова в Нижний Новгород, посрывал рекламные растяжки и вывески, свалил десяток старых деревьев, повредил в Южном округе Москвы электрические провода, а в Подмосковье, по рассказам очевидцев, поднял в воздух комбайн весом в семь тонн. Все это я пропустила, путешествуя по родине. Мне было ясно, что во сне мой мозг взялся за совершенно неподъемную наяву работу – понять Россию. Для наглядности он поделил ее на три части: на маленькую и уютную Москву, на знакомый Калининград, где живут мои родственники, и на всю оставшуюся часть – огромную, незнакомую, далекую и странную страну под общим названием Удмуртия, где нет людей, но тем не менее все вытоптано, где есть нищие и богатые, а дома принято крыть оранжевой пластмассой. Во сне все куски этой великой державы логично объединяла система лесозаготовительных ферм. Но наяву, когда я пытаюсь выяснить, как дела в стране, каждый раз получается жуткая, пестрая каша, внутри которой невозможно провести ни одной стоящей параллели. Пока я завариваю утренний чай и достаю варенье из холодильника, в Красноярске выпадает снег; в Приморье совершается дерзкое нападение на маяк острова Аскольд, в результате которого неизвестные выкачивают всю солярку; мэр Лужков призывает москвичей отказаться от сахара в пользу меда; в Ростове-на-Дону альпинисты находят ногу неизвестного животного, поросшую рыжей шерстью; два жителя Нижегородской области вблизи деревни Талицы стреляют в охотника, приняв его за медведя; в Мурманске птицефабрикам разрешают платить за электроэнергию яйцами. Мне совершенно понятно, что осмыслить действительность можно только во сне. Правда, на этот раз в геополитическую структуру сновидения никак не вписываются дурацкие уши на голове. Может, это вещий сон? Пойду-ка посмотрюсь в зеркало.

ЗЕЛЕНЫЙ цвет обеспечит достаток и покой в доме. Если, конечно, это не цвет лица человека. Появление такого урода может привести к болезни, после которой придется долго выздоравливать, валяясь в постели. Другое дело, если вы увидите зеленоглазую девушку в зеленом платье, плывущую в зеленой воде. Это прекрасно, так как зеленые глаза снятся к надежным друзьям, платье – к удачному браку, а вода – к быстрому продвижению по службе.

ГОЛУБОЙ цвет сам по себе является символом скорого исполнения желаний. Если у вас во сне голубая машина, это, конечно, странно, но тоже вполне неплохой знак – к благополучию. Зато ваши дела может осложнить появление женщины в голубом платье. Попав к вам в сон, эта дамочка принесет душевные страдания и боль. Еще хуже, если все это происходит в комнате с голубой мебелью и голубыми стенами. Такая обстановка наяву лишит вас средств к существованию. Но самое страшное во всем этом – приход отвратительного, толстого, старого, похотливого гомосексуалиста. Такая встреча сулит провал не только на денежном, но и на семейном фронте. (Если гомосексуалист хорош собой – катастрофа отменяется.)

Приснившийся ЖЕЛТЫЙ цвет должен заставить вас прямо с утра тщательно заняться своей внешностью: надеть чистые носки, постричь ногти, сходить в парикмахерскую, так как скоро вы встретите прекрасного представителя противоположного пола. Он, с одной стороны, принесет массу проблем, а с другой – сделает столько хорошего, сколько вам за всю жизнь не делали. Желтые фрукты перечеркивают возможность сказочной встречи. Взамен вы получите жестокий и бессмысленный взрыв ревности со стороны супруга.

КОРИЧНЕВЫЙ цвет во сне ничего, кроме облома, не обещает. Коричневые дома не позволят сбыться мечтам. Коричневая одежда заставит вас часами стоять в пробках, опаздывать и попадать во всякие мелкие неприятности. А подлец с карими глазами, приснившийся ночью, утром сведет вас с редким лицемером, с которым придется долгое время работать вместе.

ЧЕРНЫЙ цвет сам по себе ничего не значит, потому что, если все вокруг черное, скорее всего, вы проснулись и пялитесь в темноту.