Колкости и бестии
Все-таки самый лучший экспонат я купила в тот год, когда жизнь, кажется, совсем не задалась; точнее, в тот день, когда мой муж, человек по всем статьям святой, понял, что живет со мной долгих пять лет. Некоторые обставляют это событие на праздничный манер — режут селедку, кромсают огурцы, зовут гостей и те кричат: «Дорогие Эрик и Света! Вы живете друг с другом долго, дружно и счастливо, и всем нам от этого так...Горько!
орько!» В общем, обычное мракобесие, положенное по случаю. Но у нас все было по-другому: муж предложил на пару сходить в ресторан, где в качестве специалитета подают жаркое из мяса львов. На это я сказала, что тех, кто делает жаркое из львов, я бы лично резала на куски и подавала в качестве специалитета в кафе при зоопарке. Ситуацию спас мой приятель, в ту пору главный редактор мужского журнала: он вздумал украсить новогодний номерок разными гривуазными подарками — зная, что напротив моего дома расположен секс-шоп, он попросил купить всяких презервативов — в виде зайчика, бегемота и, если найду, питона. А он уж размажет все это дело по глянцу наилучшим образом.
Отложив проблему соблюдения прав животных на неопределенный срок, я отправилась в магазин. И вот там, посреди прозрачных вибраторов на десяти батарейках и прочего похабства, была сумка, прямиком выложенная на прилавок из моих снов, — формой барабанчиком, черная, с желтым кантом, на длинном ремешке. Украшенная, что особо приятно, почти одетой девицей, сидящей в позиции Аленушки на камушке, поджавши под себя сетчатые чулочные ножки. По всем статьям пристойная сумка, лишь надпись «Pussy cat» указывала на ее несколько сомнительное происхождение. Впрочем, эту надпись можно переводить по-всякому — например, «котенок». «Это же настоящий «пин-ап!» — закричала я и немедля отстегнула продавщице интимных аксессуаров положенные шестьсот рублей.
Я, надо пояснить, собираю «пин-апы» — у нас в доме есть пепельница с толстомясой девочкой в матросской шапке, на кухне лежит поднос с фифой на роликах, в короткой юбочке, а в спальне висит плакатик с Бетти Буп (которая тоже «пин-ап», что бы там ни говорили). Моя страсть к девчонкам, которых прикалывали на стенки разорившиеся янки в пору Великой депрессии, ничем не объяснима. Может, изображеньица нравятся мне своей лихой бойкостью. На шее я ношу колье с Бетти Пейдж, королевой мрачных американских времен; Пейдж сидит верхом на красной звезде с надувным мячом в тонких руках. Да, еще есть футболка с четырьмя губастыми маляршами. Реакция окружающих неоднозначная: мама говорит, что я похожа на певичку с наскоро пришитой головой из беляевской «Головы профессора Доуэля», прочие, видя мою несхожесть с носимыми на шее и груди отборными экземплярами, хихикают и отворачиваются. К тому же кожа под Бетти Пейдж нещадно потеет и покрывается (особенно летом) двусмысленной сыпью.
Но стоило мучиться, дамы и господа, — едва я вывела сумку-барабанчик в свет, как все насмешники немедля замолчали в свои однотонные, не украшенные тетками тряпочки. Сумку фотографировали для журналов Playboy и Elle Girl. Эта сумка незаменима в барах сомнительной репутации — ее носишь на себе не снимая. А ведь недавно у моей подруги по кличке Маринэ (она же Маринад или просто Федор) вытащили телефон из тряпочной сумки обыкновенной, на стул повешенной. И пусть я похожа на маркитантку времен Столетней войны, почтальона и медсестру — никакие напасти мне теперь не страшны. А презервативы с питонами пусть покупает другой коллекционер.
