Кинотеатр «Парадизо»

Слева направо:
«Salon Music at Shumann’s Bar»
«The Musical Travelogue»
«Au Bordel: Souvenirs de Paris»
«Carnival in Trinidad»
«Cuadernos de Mexico»
«Hotel Waldhaus Sils-Maria»
«Cuadernos de La Habana №3&4»
«The Sidewalks of New York»
«Yasuda: Shumann’s Bar Music»
«Cuadernos de La Habana №1&2»
«Tango Vivo! Noches de Buenos Aires»
«Metropolis Shanghai»
«Cuadernos de La Habana №5»

Фотография: Евгений Климов

Это стопка похожих картонных коробочек со вдавленными буквами. Внутри почти всегда богатый буклет, напечатанный на какой-то шероховатой бумаге: старые фото, рисунки, примечания, надписи от руки. По идее, ничего сверхъестественного: бывают буклеты и пошикарнее; бывает, что и сами диски закатывают в бетон, железо и шелк. В последнее время, когда музыка совсем перестала продаваться, это и вовсе стало общим местом — оформленные вручную диски можно сбыть хотя бы как арт-объект; как органических цыплят в мире бройлерного ширпотреба.

Но, кажется, и так CD не спасти. Точка невозврата пройдена. Диски, оформленные вручную, — это преимущественно музыка, сделанная фриками для фриков, заразить ею широкого потребителя сложновато. А что еще? Гибриды компактов с DVD, с винилом, подарочные издания — уже все перепробовано. Но есть один контрпример. Это выдумка мюнхенского лейбла Winter & Winter, называется — аудиофильм. С конца 90-х и по сегодняшний день их выпущено более двадцати. И я не знаю ни одного человека, который при виде этих коробочек не терял бы немедленно волю. То, что там записано, нравится практически всем. От оформления невозможно оторваться. Они нравятся всем, даже на уровне идеи, даже запечатанные. Это чистый наркотик, последний сладкий выдох умирающего медийного формата. Опиум на CD.

Аудиофильм — это, проще говоря, звуковое письмо. Скажем, «Metropolis Shanghai» — моментальный снимок Шанхая 30-х. Шумы пароходов, крики детей на улице, старухи, играющие в маджонг, и сквозь эту бумажную шелуху прорывается музыка — старый кантонский поп, военные марши, колыбельные, мелодии еврейского квартала, разве что белоэмигрантских оркестров нет. Все это имитация: музыка раскопана и сыграна заново, дети наняты, гудки взяты из архивов. Но ощущение, что кто-то и вправду прошел по старому Шанхаю с диктофоном, довольно сильное.

В том же духе — с десяток дисков. «Au Bordel» — музыка парижских борделей. «Tin Pan Alley» — Нью-Йорк начала века. «Waldhaus Sils-Maria» — восстановленная атмосфера швейцарского отеля Waldhaus в городке Сильс-Мария. «Salon Music at Schumann’s Bar» — салонная музыка довоенного Мюнхена. «Schumann’s Bar Music» — то, что играли в барах Мюнхена послевоенного. Есть даже «Orient-Express», то, что звенело в ушах пассажира Восточного экспресса, следующего из Парижа в Стамбул в июне 1905 года. То есть буквально: привокзальные оркестры Мюнхена и Вены, тапер в вагоне-ресторане, какие-то отдаленные песни болгарских пейзан (услышанные как бы из окна купе), привал в Румынии и так далее — вплоть до шума константинопольского вокзала.

Собственно говоря, никакой фантастической новой музыки Winter & Winter не открывает. Там есть, конечно, совсем забытые мазурки и чарльстоны, но есть и вполне понятный Шопен, Ирвинг Берлин и Скотт Джоплин. На виртуозность тут тоже всем наплевать, хотя таперами и китайцами притворяются не последние люди (уровня Ури Кейна и Ноэля Акшоте). И поначалу даже непонятно, почему от этих записей невозможно оторваться. Первое, что приходит в голову, — это потому, что музыка тут совершает усилие, чтобы пробиться к слушателю; она постоянно прорывается сквозь стук колес, звон рюмок, чужие голоса, и от трения о выдуманную реальность приобретает какой-то магический блеск. Но к этому примешивается и совсем детский восторг — восторг человека, который случайно подслушал что-то очень важное. Слоган Winter & Winter — «кинотеатр с закрытыми глазами», но на самом деле, конечно, — «ухо у замочной скважины».

Когда немного привыкаешь к этому эффекту, сразу же хочется проверить, сработает ли он с современной музыкой. У W&W есть и такие аудиофильмы, самый известный — «Cuadernos de la Habana»: пять дисков, записанных в Гаване в 1999-м и снабженных зарисовками художника Марио Луи Мальфатти. Записи выступлений на частных квартирах, треп в барах, шум крытого рынка. Чуть ли не главный кубинский хит — «Chan Chan» — записан на какой-то площади, издалека и, кажется, с земли, то есть с точки зрения даже не случайного прохожего, а бродячей собаки. В принципе, уже чем-чем, а кубинской музыкой сейчас удивить сложно — но в сочетании с хлопаньем невидимых дверей и детскими воплями все это снова приобретает смысл. Есть еще мексиканские дневники, «Cuadernos de Mexico». Фотографии в буклете демонстрируют каких-то подслеповатых стариков, детские ансамбли, испитых лабухов — и по глазам понятно, что на славу Buena Vista они даже не надеются, хотя играют ничуть не хуже. На мексиканскую музыку, как мы ее себе представляем, это совсем не похоже — как не похоже на миф о себе современное тринидадское калипсо (Carnival in Trinidad) и аргентинское танго (Tango Vivo). Все это вообще не похоже на музыку, которую принято продавать на CD, — известны, конечно, архивные записи кантри-музыкантов, где на заднем плане лают собаки и шумит дорога, но ни один этнограф, ни один Алан Ломакс не записывал отдельно собак и уличный шум. Странным образом получается, что все эти диски — не про расстояния, не про прошлое и не про забытую музыку, а все больше про тишину. И в результате — это как-то само собой получается — про волшебство.

топ-5
Классическая музыка

Данные интернет-магазина Amazon.com

01. «Paul Motian «Reincarnation of a Love Bird»