Карп живучий

Как и у любого нормального человека, у меня есть свои слабости. Одна такая слабость не дает мне спокойно жить в нашем городе и ощущать полное удовлетворение от этого процесса. Дело в том, что я очень люблю свежевыловленные морепродукты, купить которые в столице ужасно сложно. В их поисках я готова исколесить пол-Москвы, потратить кучу драгоценного времени и расстаться с последними деньгами. Желание отведать свежих мидий занесло меня на днях в супермаркет «Перекресток» на «Щелковской». В углу прилавка рыбного отдела я обнаружила ценник, на котором значилось: «Мидии свежие, Франция, 495 руб. /уп.». Сами мидии к моему приезду оказались раскупленными подчистую. Вместо них на искусственном льду был веером выложен речной карп.

Решив, что на безмидье и карп рыба, я попросила продавщицу взвесить мне одного.

– Иди сюда, хорошенький, – ласково пропела женщина, ловко поднимая карпа за жабры. Рыба с хлюпаньем шмякнулась на весы.

– С вас 96.20, – отрапортовала продавщица, засовывая карпа в пакет. – Только осторожней тКак и у любого нормального человека, у меня есть свои слабости. Одна такая слабость не дает мне спокойно жить в нашем городе и ощущать полное удовлетворение от этого процесса. Дело в том, что я очень люблю свежевыловленные морепродукты, купить которые в столице ужасно сложно. В их поисках я готова исколесить пол-Москвы, потратить кучу драгоценного времени и расстаться с последними деньгами. Желание отведать свежих мидий занесло меня на днях в супермаркет «Перекресток» на «Щелковской». В углу прилавка рыбногруг он еще жив?» – спрашивала я себя. «Никаких сантиментов! Ты должна быть решительной. Резать к чертовой матери!» – «Ну а если вдруг?» – «Дура! Кого ты жалеешь? Он же еда! Ты же ешь свинью? Ее тебе не жалко! A она, между прочим, близкий генетический родственник человека – свиным инсулином даже диабетиков колют!» – не унималось циничное нутро.

Домой я пришла с тягостным ощущением. Пакет с карпом болтался в руке. Никаких признаков жизни в нем не наблюдалось. Раскрыв пакет, я, по примеру продавщицы, взяла карпа за жабры и аккуратно водрузила на стол. На меня уставился правый рыбий глаз. Его зрачок был расширен. Для верности я ткнула в него пальцем. Ничего. Никакой реакции. «Мертвый. Мертвее некуда», – подумала я и, взяв нож, принялась сдирать чешую. И тут произошло то, чего я так боялась. Рыба дернулась всем телом, извернулась, плавники ее затопорщились, а глаза бешено завертелись. «Что же это я делаю? С божьей твари живьем шкуру сдираю!» Чувство вины перед несчастной рыбой электрическим разрядом вонзилось в мозг. Захотелось плакать, нож выпал из рук. Однако есть хотелось с прежней силой.

Пока я размышляла о жестокости мира, карп допрыгал до края стола и, изобразив в воздухе немыслимый кульбит, с отвратительным чавкающим звуком шлепнулся на пол. Елозя у ножки стола, он целенаправленно продвигался к входной двери. Не в силах совладать с рыбьими страданиями, я схватила телефон и набрала номер любимой подруги по фамилии Карпова, девушки чрезвычайно доброй и душевной.

– Карпик! – в истерике возопила я. – Что мне делать с карпом?

Подруга, от которой я ждала душевной тонкости и сочувствия, была категорична и жестка.

– Тюкни его чем-нибудь по башке, – жуя, посоветовала она. – Только посильнее, так, чтобы кости захрустели. Скалка есть?

Конец карпа был предрешен. Тем более что ихтиологических клиник в городе нет. Захлебываясь слезами, я нащупала в ящике скалку и несколько раз ударила рыбу в область жабр. Карп подпрыгнул. Рот его судорожно открывался в безмолвном крике. Я ударила еще. На этот раз сильнее. Рыба продолжала извиваться. Она не хотела умирать. Меня затошнило. Оставив карпа испускать дух в одиночестве на разделочном столе, я вышла на балкон.

Прошло что-то около часа. Подышав чудесным весенним воздухом, выкурив полпачки сигарет и выпив бутылку вина, я вернулась на кухню. Карп все еще лежал на столе. Я уколола его ножом в бок. Он не шелохнулся, он был мертв, окончательно и бесповоротно. Но желанного облегчения это не принесло, аппетит же и вовсе пропал.

Доложу, что карпа я все-таки разделала, однако съесть его так и не смогла. После термической обработки на сковороде карп был отправлен мною в холодильник, где на следующий день его обнаружили и с удовольствием съели друзья. Осталась лишь голова, которая, когда я открываю холодильник, как мне кажется, смотрит на меня белым зажаренным глазом с немой укоризной: за что?

На этом хотела закончить, но рамки кулинарного жанра требуют добавить к тексту еще какой-нибудь милый рецептик по приготовлению карпа. Никакого особого рецепта у меня нет. Обваляла рыбу в муке, посолила. Жарила на масле. Уныло как-то... Тогда в поисках поварской мудрости я заглянула в кулинарную книгу, где рецептов по карпу пруд пруди. Приглянулся следующий. По-моему, он очень гармонирует со всей историей. Итак, карп по-польски, или, как он называется в самой Польше, карп по-еврейски. Особенность приготовления заключается в том, что для придания более утонченного вкуса соусу, в котором будет тушиться рыба, используется ее кровь. Поэтому для начала карпа нужно выпотрошить и спустить его кровь, которую следует слить в отдельную посуду. Затем приступить к приготовлению соуса. Для этого необходимо 6 луковиц, соль и молотый перец по вкусу, 1 лавровый лист, 5 горошин черного перца, сок одного лимона, 1 чайная ложка сахара, 30 граммов сливочного масла, пол-литра светлого пива и 100 граммов крошек медового пряника. Все компоненты, кроме пряника, нужно залить 1,5 литра воды и варить в течение 20 минут. Потом соус следует процедить, добавить собранную кровь и крошки, хорошо перемешать и еще раз вскипятить. Далее карпа режут на куски, аккуратно выкладывают в соус и тушат еще 30 минут. Любопытно, что поляки рекомендуют использовать для этого блюда непременно живого карпа, потому как рыба, почившая хотя бы за десять минут до начала приготовления, теряет свои вкусовые качества: мясо ее становится более жестким и горьковатым. Здорово? Ну тогда приятного аппетита!

Мария Лямина