Как много девушек хороших

Идешь, бывает, в серой толпе в метро — и вдруг у тебя над головой дурными голосами начинают орать странные субтильные девушки в разноцветных колготках, платьях и натянутых на лица цветных шапках:

  «Никогда не поздно стать госпожой.
Дубинки заряжены, крики все громче,
Разомни мышцы рук и ног.
Полицейский лижет у тебя между ног.
Освободи, освободи, освободи
брус­чатку!»

  Водишь своих знакомых по Красной площади: Исторический музей, Мавзолей, храм Василия Блаженного, а на пути у тебя, на Лобном месте, разноцветные безумные девушки орут под гитары:

  «Атака на рассвете? Не стану
возражать
За нашу и вашу свободу хлыстом
карать.
Мадонна во славе научит драться,
Феминистка Магдалина пошла
на демонстрацию.
Бунт в России — харизма протеста.
Бунт в России — Путин зассал».

Решил выпить в баре Дениса Симачева, а тут на тебе:

  «Оккупируй кухонной сковородкой город,
Выйди с пылесосом, добейся оргазма,
Соврати батальоны полицейских девиц.
Менты голые радуются новой реформе,
Пи…дец сексистам, е…ным
путинистам!»

Сидишь, в конце концов, в специзоляторе, и вдруг с гаража напротив: 

«Прямое действие — будущее
человечества.
ЛГБТ, феминистки, защити отечество.
Смерть тюрьме, свободу протесту!»

Лейтмотив у всех выступлений странных неизвестных девушек в разноцветной спецодежде: Путин — мерзкий мачо, с сексистами надо бороться, по­лицейские агрессивны, женщин при­тесняют, женщинам надо устраивать революцию.

  Группе Pussy Riot (в буквальном пере­воде с английского — «Бунт кисок») че­тыре месяца. В группе восемь девушек, называющих себя Балаклава, Манько, Тюря, Гараджа, Шайба, Шумахер, Блонди и Похлебка. В арсенале у них 4 песенных клипа.

Во время первого же выступления среди зрителей оказались сотрудники центра «Э» (по борьбе с экстремизмом) — они представились и снимали происходящее на мобильные телефоны. Для удобства все свои песни, мысли и интервью участницы группы складывают в свой ЖЖ. Чтобы выглядеть более презентабельно, они даже специально попросили фотографа Игоря Мухина снять их репетицию. О лучшем пресс-релизе сложно мечтать: образ у группы левых активисток появился сразу — и довольно яркий. 

Pussy Riot интервью дают, кажется, даже чаще, чем выступают, и, несмотря на всю конспира­цию и анонимность, поговорить соглашаются сразу и охотно. Связываться с участни­цами группы можно через их ЖЖ и по телефону, который уже давно ходит между редак­циями, — они тут же перезванивают и назначают конспиративную встречу. Встречаемся на улице у метро «Третьяковская», Тюря, замотанная шарфом, проводит в дружественный книжный магазин, где ждут уже экипированные в колготки, платья и шапки Шайба и Гараджа.  

Участницы Pussy Riot никогда не встречаются поодиночке — все интервью они дают вместе, чтобы никто не подумал, что у одной из них представительские функции. Они часто повторяют: «У нас нет иерархии, все участницы взаимозаменяемы». Шапки, колготки и платья, кажется, тоже общие, по крайней мере они ими часто меняются. Не удивительно, если и кличками они иногда меняются, чтобы индивидуальность не прилипала. Ничего о своей жизни и о себе участницы не рассказывают. «Это не важно», — говорят они. У них нет настоящих имен, истории, «другой жизни» и вообще их самих может и не быть: «Каждый может надеть маску и, соблюдая определенную форму, стать членом группы». Продюсерам герлз-бендов надо бы взять этот прием на заметку — не стоит стыдливо подбирать в региональный состав «Стрелок» и «Блестящих» похожих девушек, надо откровенно настаивать на том, что совершенно не важно, как они выглядят и кто они конкретно.

Участницы познакомились в разное ­время на гей-парадах, акциях 31-го на Триумфальной, в обезьянниках. К созданию группы они отнеслись серьезно — чтобы определиться с позиционированием, провели своего рода маркетинговое исследование: «Мы смотрели разные формы культурного протеста, изучали, какие есть на Запа­де, какие в России. И поняли, что очень не хватает феминистской панк-группы».
Однако единства политических взглядов в группе нет, отчасти потому, что они разные у разных участниц, отчасти потому, что никто не хочет их формулировать: «Мы не политологи, и нам сложно однозначно определить совокупность своих взглядов. У нас есть анархисты, есть ле­вые либералы. Мы сходимся только в од­ном — мы против этого режима, это точно». Базовая идея у группы — «создать привлекательный харизматичный образ протеста с точки зрения сек­суальности, яркости. Можно сказать, что нас объединила форма: кто-то придумал шапки, кто-то платья. Мы объединились как рабочий коллектив в работе над этой формой».

«Мы не отвергаем митинги, мы говорим о том, что они нужны и это очень классная, нужная, такая традиционная форма протеста, которую мы всегда поддержи­ваем и сами в них участвуем. Но вместе с тем это должно уйти куда-то дальше, должна организовываться сетевая структура людей, которые делают вещи по­мимо этих разрешенных. И мы этим занимаемся», — рассказывает Тюря.

Тексты и музыку придумывают по принципу буриме — строчку одна, строчку другая. Так и получается: 

«Египетский воздух полезен для легких,
Сделай Тахрир на Красной площади,
Проведи буйный день среди сильных
женщин.
Поищи на балконе лом, освободи
брусчатку».

Отсюда и неоднократно обруганная всеми рифма «ног» — «ног». Музыка пишется и получается примерно так же. Несмотря на это, Pussy Riot настаивают: они музыкальная группа.