Как малые дети

Иллюстрация: Маша Краснова-Шабаева

В пору моей юности я валандался по редакциям региональных газет. Выбивал на клавиатуре 486-го информашки про пожары в садовых кооперативах, совещания разных союзов и подброшенных младенцев. Скудность материала с лихвой компенсировалась участием в жизни редакции. Единый на бумаге коллектив на самом деле всегда был разделен на коллективчики: душевная семейка бухгалтерии и отдела писем, мрачный клан редактората и моя община отдела информации. Газета состоит из полос, и наше существование строилось по черно-белому принципу чередования.

Кто-то чередовал водку с пивом, кто-то белое сухое с красным портвейном. Поводов для нескучного проведения вечеров всегда хватало. Дни рождения и женско-мужские праздники — это банально. После сдачи номера пили и за Французскую революцию, и за покупку нового объектива для фотоаппарата. Гонец засылался в магазин, кабинет закрывался на ключ изнутри — и, как любила повторять моя коллега, праздник жизни мучительно длился. Потом в кабинете поставили сигнализацию, дохлый 486-й сменил «Пентиум» с интернетом, а в карманах ежеминутно стали звонить мобильники.

Праздник закончился. Посиделки за полночь заменил тайм-менеджмент, отдельское братство — тимбилдинг, высокомерное отношение информационщиков ко всем остальным сотрудникам редакции убил корпоративный дух. В Челябинске стало модно использовать ценности, созданные вовсе не у нас и не для нас. Рекламные газеты в феврале и марте заполнены объявлениями о том, что «креативные сотрудники нашей компании помогут сотрудникам вашей компании ощутить причастность к общему делу и отдохнуть на лучших уральских курортах».

Я бывал на многих корпоративных вечеринках. В гольф-клубе, кабаках, банях. Особенно запомнился выезд в роллер-парк: виртуозное катание руководства на роликах, фуршет на колесах, перетягивание каната на них же и — все-таки традиция сильна — барная стойка, уставленная стопками с водкой, чтобы можно было, проезжая мимо, хлопнуть рюмаху. Вы, наверное, догадались, чем дело кончилось. Представления о тимбилдинге были забыты после третьей, примерно на шестой стало понятно, что ни о каком тайм-менеджменте речи быть не может, к десятой руководство мудро оставило этот содом, где-то к пятнадцатой народ потянулся прыгать с трамплина. Из бахвальства и на спор. Только тихая и спокойная, как всегда, бухгалтерия потягивала мартини и прыгать не пошла. Утром редакция напоминала приемный покой травмпункта.

На 23 Февраля коллектив нашей компании развлекся на базе у озера Еланчик. Жемчужина южноуральской природы выглядела мрачно: пурга, снег по пояс, даже вездесущие рыбаки предпочли в тот день остаться дома. В оплаченные удовольствия входили трехразовое питание, баня и проживание в номерах бывшего пионерского лагеря. «Остальное каждый берет сам», — туманно намекало письмо, пришедшее по корпоративной рассылке. Призыв каждый понял по-своему, но в одном все были единодушны: если уж и брать, то по-крупному.

Тут необходимо отступление: пионерские лагеря строились для того, чтобы дети грели животы под солнцем летом. Отнюдь не зимой. И все отъезжающие об этом знали. Мой горячо нелюбимый корпоративный дух облаками пара из ртов витал в простуженных комнатах. Пар исходил даже от водки, которая за время поездки успела нагреться в салонах машин. Развлечения для пионерии оказались немудрящие: качели, горки и пляж. Зимой такой вариант не проходит. Развлекаться пришлось самим. Выпили за «приехало», за мужчин, под горячую руку — за женщин. Потом пили за гитариста, за песни Розенбаума. Командообразование было в самом разгаре, когда пришло время идти в баню. Придерживая руками полы халатов, мы добежали до циклопического вида термы. Прогреть такое помещение внутри при минус 27 снаружи не представляется возможным. Все это понимали и основательно запаслись «остальным». Худшее сбылось: более-менее сносно было лишь в парилке. Зал отдыха подходил для такового условно. Через полчаса за общим столом коллектив совершенно случайным образом расселся к вящему неудовольствию HR-отдела: технари — к технарям, журналисты — к своим, менеджмент — отдельным островком. Наступила гармония, и тимбилдинг возникал только во время произнесения очередного тоста. В остальное из одного угла слышались разговоры о проценте с продаж, из другого — о стилистике репортажа.

Я не против корпоративных вечеринок. Когда еще предоставится возможность уточнить у начальства, почему в формат очерка влезет не больше 2 500 знаков, а с утра спокойно взять со стола пиво, приготовленное для себя директором по развитию. Где еще, как не здесь, можно дружески спросить шефов о планах на повышение суточных и вдруг узнать о том, что у гендиректора прекрасный баритон, а вон та худенькая девчушка занимается — помимо ребрендинга — еще и дайвингом. Слияние корпорации в едином порыве — безусловное достижение мысли англоязычных менеджеров первого звена. Это организует и вдохновляет. Хочется жить, трудиться и приносить прибыль, положить себя на алтарь, увитый строками из гимна компании. Только знаете что — 8 Марта мы у себя в отделе отметили по старинке. Гонец в магазин, закрытая изнутри дверь, никаких разговоров об эффективности — и вечное: «А ты вот это вот мое прочел? И как?» Мы даже выяснили, как отключается сигнализация.