К кому приходят участковые

«На допросе. Штаб белых», Александр Дейнека, 1933

В первый раз из ОВД «Кузьминки» 30-летней переводчице Дарье Романовой позвонили 10 декабря прошлого года. Звонящий представился: Александр Кривенко, участковый. Затем перешел к делу: «Очень хочется с вами побеседовать. Мне нужно, чтобы вы сказали, что не собираетесь больше ходить ни на какие митинги». Беседовать с участковым Романова отказалась. Через день ей позвонил начальник уголовного розыска того же ОВД Михаил Терентьев, сказал, что у него к ней «важное дело», — на этот звонок знакомые юристы посоветовали Даше тоже не реагировать. Еще через день к ней пришли, что называется, «на адрес»: «Поскольку у меня сломан звонок, стучались в дверь, но я не открыла. Обходили соседей, спрашивали, с кем я живу, кто ко мне ходит, чем я занимаюсь».

Активному, хотя и несколько одностороннему общению Даши и полиции Кузьминок предшествовал следующий эпизод: 5 декабря 2011 года после митинга на Чистых прудах она с друзьями пришла на Пушкинскую площадь. Там стояло несколько пустых автозаков. В одном из них компания и оказалась: «Забрали человек 14, доставили в ближайшее ОВД. На следующий день нас отвезли в Тверской суд, где всем под копирку представили обвинение по статье 19.3: якобы мы нарушали правила движения, создавали помехи на проезжей части. Мне выписали штраф в 500 рублей».

Вскоре после этого к Даше стали приходить из полиции: «Это идет волнами: какое-то время тихо, ближе к президентским выборам стали ходить часто. После событий на Болотной площади раз пять ко мне приходили — не меньше. Дверь я никому не открываю и у домашнего телефона отключаю звук».

Через два дня после этого разговора Даша написала мне письмо о том, что за ней началась слежка: «Один раз мужчина встретил меня в магазине, стоял в очереди, смотрел, что я покупаю, и записывал. Потом он же, но уже в шапке встретил меня прямо во дворе и спросил, как пройти туда-то и туда-то». О возможной слежке Дашу предупреждал знакомый юрист Алексей Горинов.

Я дозваниваюсь до участкового Александр Кривенко, в ведении которого расположен Дашин дом. На вопрос, чем вызваны визиты к Дарье Романовой, Кривенко механически отвечает:

— Согласно 900-му приказу, в наши обязанности вменена отработка жилого сектора. Мы ходим по всем людям, предостерегаем их о возможности противоправных действий, которые в отношении них могут быть совершены всякими злоумышленниками, просим квартиры ставить на сигнализацию — мошеннические действия лиц все время совершенствуются.

— Чем вызвана такая забота о людях, задержанных на митингах?

После короткой паузы Александр отвечает:

— Мы ко всем людям ходим и говорим, что в отношении них могут быть совершены правонарушения и преступления. Мы не вправе комментировать шаги нашего руководства.

— Может, все-таки к Романовой вы ходите с целью проведения «профилактической работы»?

— Без комментариев.

* * *

В сетевых сообществах «Неправомерное задержание» и «Белый автозак» активно обсуждают, как сотрудники ОВД приходят домой к гражданским активистам. «К маме моей в гости пришли сегодня два сотрудника уголовного розыска, — пишет поэт и журналист Иван Давыдов. — Пришли и стали расспрашивать, в курсе ли мама, что сынок ее шарится по митингам и даже был задержан. Мама сперва растерялась, а потом разъяснила архаровцам, что человек имеет право ходить по городу, что задержан я был незаконно. Переписала имена с телефонами и прогнала. Сказав на прощание, что «Иван Федорович, может быть, найдет время с ними поговорить, но едва ли, едва ли». Однако перенервничала она, конечно, — пожилая все-таки женщина».

Слухи о том, что полиция собирает информацию по «болотному делу» и теперь приходить будут к каждому, кто хоть один раз проехался в автозаке, распространяются со скоростью лесного пожара. Люди начинают заранее готовиться к визиту незваных гостей, а в сообществах дают полезные советы — например, как вычислить слежку: «Шел с работы из школы, и между школой и метро меня «провожали» по очереди два молодых человека. Когда появились подозрения, я решил проверить: стоял на разных автобусных остановках, потом опять шел. Один из них, увидев, что я иду, стал быстро идти впереди и периодически на меня кратко оглядываться. Ушел. Я стал стоять, ждать. Минут через десять пошел вперед до перекрестка, а он стоит на остановке через дорогу. Я встал на остановку напротив него (то есть в другую сторону, к метро). Он, увидев меня, отвернулся и стал звонить. Потом перешел через дорогу на мою остановку. Подъехал автобус, он зашел вслед за мной. Чувак реально парился. Я ушел в дальний конец автобуса, он прошел тоже, при этом старался на меня не смотреть. Я стал смеяться на него, он совсем заволновался, понял, что спалился. Видимо, после этого он от меня отлепился. Так что будьте внимательны».

Уверенности в том, по какому сценарию будут развиваться события дальше, нет ни у кого. Член движения «Солидарность», 26-летний Павел Елизаров 26 июня был совершенно неожиданно задержан полицией возле метро «Полянка»: «Остановили, сказали, что недалеко произошло ограбление и что я похож на грабителя, и отвезли в ближайшее ОВД, чтобы проверить документы. Пока ждали понятых, пробили по базе, выяснили, что я — активист, задерживался на митингах, и сказали: «Вот ваш Немцов по заграницам ездит, а вы за него отдуваетесь». Потом добавили, что всех, кто был на Болотной площади, надо посадить. Я им: «Мест не хватит», а они: «Не волнуйся, найдем». Потом пришли понятые, меня обыскали, нашли белую ленточку, попеняли на это, затем извинились и отпустили из ОВД на все четыре стороны. Почему меня задержали и была ли эта акция спланирована заранее, я сказать не могу».

За две недели до задержания к Павлу приходили сотрудники уголовного розыска: «По крайней мере так они представились моим соседям. Меня самого дома не было, я отдыхал в Турции, так полицейские всех обошли, спрашивали, чем я занимаюсь, как себя веду. Все соседи дали мне хорошие характеристики, а один из них даже возмутился: что они затеяли, что произошло?». Елизаров говорит, что после визита полицейских и двухчасового пребывания в ОВД он «внутренне напрягся»: «Других ведь арестовывают, сажают. Мне многие предлагают переехать в другую страну, но я не поеду, я ни в чем не виноват, а если меня по беспределу посадят, так им же хуже будет, поскольку наша победа приблизится». Ответа на вопрос, впрямь ли он похож на преступника, совершившего ограбление где-то в районе Якиманки, Елизаров до сих пор не знает.

* * *

В последние месяцы уличный протест превратился буквально в форму городского entertainment — на «ОккупайАбай» читают лекции и ставят спектакли, на митингах пускают шарики, а из плакатов делают выставки, автозаки — «это весело» и «совсем не страшно», в них фотографируются, сложив из пальцев значок victory, а потом обязательно собирают лайки и перепосты в соцсетях. На поверку все оказалось гораздо серьезнее.

Молодой бизнес-тренер Миша пришел на Болотную площадь вместе с братьями. Когда между толпой и омоновцами начались столкновения, Миша решил пойти домой, но встретил знакомых и зашел с ними в кафе на Пятницкой. Они сели за столик, сделали заказ, но поесть не успели: по Пятницкой пошла цепь омоновцев, хватавших каждого, кто попадался им на пути. Миша говорит, что «людей задерживали жестко и грубо, и было видно, что омоновцы уже сами устали и офигели, поэтому пожилых людей резко отпихивали с проезжей части. Тогда я вышел на крыльцо, все это поснимал и несколько раз прокричал «Позор!». Омоновцы бросились за мной в кафе, повалили столики, заломили мне руки и поволокли в автобус». Публика, сидевшая за столиками, кричала: «Да что же это такое, прямо в зал ворвались!» Эти крики есть на видеопленке, которую Миша представил в суд в качестве доказательства своей невиновности, поскольку в протоколе написано, что он «стоял на проезжей части, на неоднократные требования сотрудников полиции не реагировал, нецензурно ругался и преграждал движение транспорта».

Дело по стандартной статье 19.3 КОАП он, конечно, проиграл, а пока шел суд, к его родителям ходил участковый. «21 июня, в три часа дня, раздается звонок в дверь, — рассказывает Мишин отец, седобородый учитель математики. — Я открываю, смотрю — полицейский: «Михаил тут проживает?» Я ответил, что сына дома нет. Он представился — Провоторов Александр Юрьевич, ОВД «Коньково», и даже не скрывал, что им сверху прислали списки тех людей, кто был на митингах, и вот он пришел их «профилактировать и ставить на учет». После приветственного вступления участковый сел писать какое-то объяснение, и Мишин отец напрягся: «С одной стороны, надо быть дружелюбным, с другой стороны, адрес фактического проживания сына мне ему давать совсем не хотелось. Если раньше участковые приходили к нам только за тем, чтобы посоветовать поставить в квартире железную дверь, то теперь обстановка в городе напряженная, более сотни следователей работают по делу о беспорядках на Болотной площади, и я не знаю, какую фишку они будут развивать и кого задерживать». Мишин отец, конечно, в курсе, что среди тех 13 человек, которых задержали за «участие в беспорядках на Болотной площади», был Александр Каменский, который не присутствовал на Болотной вовсе.

И Мишиному отцу совсем не хотелось, чтобы его сын оказался на его месте.

«Сейчас все на нервах, — согласен с отцом Миша, — Я не боюсь участкового, я готов с ним пообщаться, могу его к себе на суд пригласить, в конце концов, но я хочу, чтобы он не беспокоил моих родителей». По той же причине он попросил изменить его имя в статье, когда мы еще только договаривались о встрече.

* * *

Людям в форме не доверяет и Александр Бивейнис, руководитель IT-отдела одной из ресторанных компаний. Ему 31 год, он не состоит ни в одном политическом движении, на митинги ходил зимой, а потом перестал: «Пятого марта, когда я узнал, что 20 миллионов человек проголосовали за Путина, меня накрыло страшное похмелье».

Пятого марта Александр не пошел на митинг на Пушкинской площади, десятого — проигнорировал мероприятие на Новом Арбате, а 6 мая «Маршу миллионов» предпочел прогулку с другом. «К тому моменту, когда я выезжал из дома, все центральные станции метро были закрыты, — рассказывает Александр. — Я доехал до «Смоленской» и пошел с другом на Пятницкую улицу. Возле ОВД «Якиманка» к нам подъехал автозак, и нас задержали». Бивейниса отвезли в ОВД «Академическая», откуда он вышел в пять утра со стандартным протоколом по статье 19.3 КОАП. Повестку в суд Александр так и не получил, зато 6 июня, ровно через месяц после задержания, по адресу его прописки в Люберцах пришел участковый Родионов Евгений Владимирович. Не застав дома Александра, участковый передал его матери Ольге Владимировне приглашение на беседу в уголовный розыск. Бивейнис его проигнорировал: «Я ни в чем не виноват, но у меня нет уверенности, что меня все равно не «закроют» в ИВС на Петровке. Мать настаивала — она сторонница нынешней власти: «Сходи, если не виноват». А я по социальным сетям видел, что идут аресты и обыски, и попросил ее быть аккуратнее и ничего про меня участковому не рассказывать».

Через четыре дня, 10 июня, участковый снова навестил Ольгу Владимировну. Александр показывает мне электронное письмо, которое мать прислала ему сразу после того, как полицейский ушел: «Приходил участковый, спрашивал про тебя, я ему не сказала, где ты живешь, и не дала твой телефон. Он сказал, что тебе грозит штраф или 15 суток ареста, что тебя поставили на учет и все время будут спрашивать, где ты и что ты, и в случае любых эксцессов будут к нам приходить. Спасибо тебе за такой подарок и всю дальнейшую жизнь». В ответ на это Саша написал: «Это тебе спасибо за власть, за которую ты голосовала». Они разругались.

После этого письма Бивейнис стал запирать дверь в квартире на дополнительный замок: «Я слышал, что у полиции есть план — набрать еще несколько человек из числа задержанных на митингах и сделать из них виновников в беспорядках на Болотной площади. В интернете даже появился список тех, кого будут брать. Своей фамилии в этом списке я не нашел и сначала обрадовался, а потом подумал, что сейчас те, кто в этом списке, уедут за границу, и начнут брать всех подряд».

Список людей, якобы подлежащих задержанию по делу о беспорядках на Болотной, появился в ЖЖ пользователя basmanov. Под номером 19 в списке — юрист Леонид Шрейдлер. Мне удалось связаться с его братом Владимиром. Оба брата были задержаны 6 мая — но не на Болотной, а на площади Революции. Владимир приехал туда, чтобы снимать несанкционированный митинг партии «Другая Россия»: он известный видеоблогер, документирующий историю несогласованного протестного движения. Леонид, юрист, последовал за братом просто так — посмотреть. Одновременно с ними на площади задержали другоросса Александра Каменского, и впоследствии Владимир Шрейдлер стал основным свидетелем защиты, а Леонид непонятно почему угодил в черный список.

«Я пытался проверить подлинность этого списка, — говорит Владимир, — но ничего так и не добился; из источников, указанных в ЖЖ, — только опер без имени и фамилии. Это похоже на типичную дезу, которую слили в сеть, чтобы посеять панику в городе. Мой брат не планирует уезжать из страны или уходить в подполье. Он будет жить так же, как раньше».

Сотрудникам правозащитной организации «Агора» недавно стало известно, что в Следственный комитет и МВД действительно поступили списки всех задерживавшихся с 6 по 8 мая включительно, с указанием установить личности людей, подробно допросить их об этих событиях. На днях, сообщает руководитель «Агоры», юрист Павел Чиков, в его организацию «обратились несколько человек, к которым приходили участковые, и мы их консультировали. На самом деле все эти визиты носят сугубо психологический характер, поскольку, если бы к человеку был настоящий интерес, с ним бы работали следователи. А участковые ходят потому, что им дали такое задание. Считается, что если 500 участковых «просеют» несколько тысяч участников протестных акций, то есть шанс, что кто-то опрошенный скажет что-нибудь интересное. Так что надо относиться к визитам участковых как к огромному поквартирному обходу».

С другой стороны, Чиков не отрицает, что этот поквартирный обход может преследовать и другую цель — таким способом власти пытаются показать, что куда спокойнее сидеть дома, чем выходить на улицы. Тем более группой.

* * *

Вечером 20 июня барды из «Клуба любителей Булата Окуджавы» пришли во двор дома на Сретенке, где жил Юрий Визбор. Самодеятельный концерт, как правило, продолжается до часу ночи, но в этот раз барды не допели и половины программы. «В начале двенадцатого приехала полицейская машина. Вышел наряд, сказали, что поступил сигнал: неизвестно, от кого, — рассказывает о событиях того вечера член клуба, музейный работник Ольга Гусева. — Наш руководитель подхватил гитару — и бежать, мы за ним. Форму на полицейских я не разглядела, но оружия на них было много: пистолеты, автоматы, резиновые палки».

Гусева иронизирует, что совсем скоро надо ждать закона — больше трех с гитарой не собираться. Точно так же люди, впервые в жизни арестованные на согласованном митинге, не готовы считать визиты участковых обходом для галочки и легко переходят в сравнения с 1937 годом, слежкой за диссидентами и Беларусью. Какими бы параноидальными и необоснованными эти параллели ни казались, страх — именно то чувство, которое понятно большинству людей России, вне зависимости от биографии и социального статуса. В последние годы об этом даже начали забывать. А вот теперь — похоже, что вспомнили.

FAQ по общению с участковым — читать.