Вернуть *опе слово

Помню, когда грянул финансовый кризис, а на телевидении слово «кризис» запретили, ведущий Рен-ТВ Михаил Осокин вышел из положения весьма элегантно. Он придумал к сюжету о кризисе заголовок. Пока ведущий читал подводку о чем-то вроде «финансовых неурядиц за океаном», за ним на плазменном экране горела издевательская надпись «Над пропастью не ржи!». Языковая игра, обыгрывание прецедентного текста и сигнал зрителю: не сомневайся, все, вообще-то, серьезно.

Использование разных номинаций для создания разных вариантов действительности — штука не новая. И приемы эти давно хорошо известны. Так что когда председатель комитета Госдумы по труду и социальной политике Андрей Исаев на фоне истории в Гольяново предложил законодательно закрепить термин «нестационарный пункт временного содержания нелегальных мигрантов», а от слова «лагерь» отказаться, никто не удивился. Правда, это существительное из шести букв, на конце мягкий знак, к этому времени уже успели ввести в активное употребление.

Все это мы уже проходили: и «контртеррористическая операция» вместо «войны», и «принуждение к миру», и «неурядицы» вместо «кризиса», и задачи «сформировать стереотип антикоррупционного поведения» вместо даже не знаю чего — наверное, «отучить воровать». И наконец, пресловутые «нетрадиционные отношения» — в ловушку этой расплывчатой формулировки попалась Елена Мизулина, ответившая «да» на вопрос, относится ли к нетрадиционным отношениям оральный секс, и породившая целый «мизулинг-дискурс».

Методы поставить способы номинации на службу своим или чьим-то другим интересам известны еще по хрестоматийной песне из «Собаки на сене»: «Назови кокетку шлюхой, а веселую — под мухой». Действительно, кажется, что стоит поменять одно слово на другое — и счастье будет так возможно, и так возможно, и вот так.

Но впрочем, иногда кажется, что при всем этом политики взялись за жонглирование номинациями как-то несмело. Ведь гораздо выгоднее им было бы перейти с этого суржика, представляющего собой смесь чиновничьего с человечьим, на добротный, монолитный новояз. Чтобы все новости выглядели хорошими. Чего стесняться? Всем хочется позитива.

Вот возьмем любое сообщение — первое, что попадется под руку.

ХАБАРОВСК, 12 авг. — РИА «Новости». Подтопление более 20 населенных пунктов возможно в Хабаровском крае, если уровень Амура поднимется еще на 70 сантиметров, сообщил на совещании в полпредстве в ДФО временно исполняющий обязанности губернатора региона Вячеслав Шпорт.

Стиль вполне соответствует чиновничьему, но выглядит сообщение тревожно. Номинация «подтопление» может вызвать панику. Лучше заменить его, например, на «подъем уровня грунтовых вод, вызванный повышением горизонта вод в реках». А дальше сообщить, что этот «подъем» далек от критического, остается целых 70 сантиметров, так что жителям 20 населенных пунктов бояться нечего.

Или вот еще, актуальное.

МОСКВА, 12 авг. — РИА «Новости». Рассуждения о дискриминации спортсменов и гостей Олимпиады-2014 по признаку сексуальной ориентации являются необоснованными и надуманными, заявило в понедельник МВД РФ.

В общем-то, это уже неплохо, но можно улучшить. Например, «дискриминацию» можно заменить на «неоправданное различение в правах» и сообщить, что этого различения не будет. Внеси такое изменение пресс-служба МВД — и сразу все станет ясно: неоправданного различения не будет, а будет оправданное. А вот кем и по каким критериям — это уже другой вопрос.

Поэкспериментировать можно даже с сообщениями о погоде в Москве. В преддверии выборов мэра эта тема не так уж и периферийна. Зачем сообщать, что в Москве «ожидается плохая погода и низкое давление», когда можно сказать, что «столицу освежат дождь и ветер, а у страдающих артериальной гипотонией и вегето-сосудистой дистонией появится прекрасная возможность отдохнуть от работы и отлежаться дома»?

Дистанция между языком чиновника и языком того, с кем этот чиновник говорит, действительно огромна. И объясняется это не только политическими задачами и проявляется не только в таких ситуациях, как открытие лагеря в Гольяново.

Блогер Илья Варламов на днях начал кампанию по переводу на человеческий язык объявлений — в метро, на улице, в подъезде. Просто потому, что понять эти инструкции и следовать им очень сложно: непонятен язык. Помню, как в моем лифте появилось предупреждение: «В связи с временным отсутствием связи с диспетчером в случае застревания звонить по телефонам...» Я подумала, что в случае застревания соображу, что надо делать, точно не сразу. А в метро на вышедшем из строя автомате, который продает билеты, я как-то прочитала: «Проводится модернизация аппарата. Приносим извинения за доставленные неудобства».

Может показаться, что это две совсем разные темы: одна политическая и прагматическая, другая — чисто стилистическая. Но на самом деле одна из них находится где-то по пути к другой. Иными словами, путь к «нестационарному пункту временного содержания нелегальных мигрантов» вымощен объявлениями в лифтах. И идея самим потихоньку менять этот язык, чтобы говорить все-таки на одном, не лишена смысла. Пусть не метод погружения, не интенсив «Человеческий за два месяца!», но долгосрочный курс с прицелом на высокий уровень. Попробуем?