«Я здесь, потому что завтра они придут сюда»

«Я пришел показать свое сочувствие»

«Я европеец, венгр и просто пришел поддержать страну, ее людей. Я пришел показать свое сочувствие. Я шесть лет в Москве. У меня нет друзей в самом Париже, но есть во Франции, я с ними общаюсь. У меня есть коллега француженка, она как раз сейчас уехала во Францию, но не в Париж. Я уже выразил ей свои соболезнования. У них шок. Тяжело в такие моменты что-то сказать, проводить какой-то анализ. Просто шок. Тем более, у тех, у кого погибли друзья и родственники. Сред моих знакомых, мне кажется, таких нет, слава богу. Я просто знаю, мы все знаем, что есть такие люди. И несмотря на то, что я и мои знакомые лично не вовлечены в то, что произошло, я все равно им сочувствую. Знаете, если бы это произошло с моим любимыми или моими друзьями, это был бы просто ужас».

«Это общее горе»

«Когда умирают люди мы должны оказать им знак внимания. Я всех людей расцениваю как братьев и сестер, для меня когда погибает брат или сестра — большое горе. Самое неприятное, что люди погибли так внезапно, неожиданно, они не хотели уйти из жизни. Но бог их призвал, значит такова была их судьба. Но надо почтить их память, чтобы их путь к богу был легче, чтобы у них все было хорошо там. У меня нет никого в Париже, я абсолютно незнаком с этой страной, я никогда не хотел ее посетить, никаких особенных чувств к ней не испытывал. Но это же люди, какая разница, в какой стране. Это общее горе».

«Просто большое горе»

«Жалко людей. Люди погибли, царство им небесное. Все пришли и я пришла. Я здесь рядом живу. Я из окна увидела, что люди собираются, и пришла. Помянуть их. В Париже у меня никого нет, в Европе никого. Просто большое горе, горе всего народа. Я не думаю о том, будет ли у нас что-то подобное. Боюсь, конечно. Но пока живем как-то, а там как повезет. Надеюсь, у нас теперь станут лучше следить за всем».

«Есть ощущение возможности повторение такого в России»

«Надо выразить солидарность с народом Франции. У меня нет никого в Париже, но есть чисто человеческое сочувствие. Давно есть ощущение возможности повторение такого в России. Опасаемся, конечно, у меня же ребенок маленький. Но ему три года пока, он еще не понимает, что вокруг происходит, не понимает, зачем мы здесь на холоде. Мы узнали об этом только утром, проснулись и тут такие новости».

«Мы вместе с Парижем сейчас»

«Я здесь, потому что завтра они придут сюда. И мы должны показать свое единство с цивилизацией. Сегодня Париж, завтра Берлин, потом Москва. Мы не можем сидеть, мы должны показать свою причастность, свою решимость, что мы солидарны и нас не разделить. Ни Путину, ни исламистам. Мы вместе с Парижем сейчас. Мы не боимся. Конечно страшно, но это война. Я ни разу не был в Париже. Надпись у меня на плакате означает «Я плачу»».

«Нельзя этого бояться, бояться смерти»

«Я считаю, что границы между странами условны. То, что произошло там, практически произошло у нас. Когда много путешествуешь, начинаешь понимать, что люди очень связаны. Это горе, и горе общее. У меня было много друзей во Франции, сейчас мы не общаемся, но это не важно. Я понимаю, что теперь они придут и в Москву, и это будет ожидаемая реакция на Сирию. Нельзя этого бояться, бояться смерти. В России на дорогах больше погибает, чем от них».