Я лучше съем перед загсом свой паспорт

Государственная дума РФ нынешнего, шестого созыва могла бы с полным правом присвоить лозунг старого НТВ «Новости — наша профессия». Кто помнит, какие светлые законотворческие идеи посещали депутатов предыдущей, грызловской школы? Не сохранила история таких идей. Не то сейчас: при том что механизм порождения и принятия законов (да и сами депутаты) остался в общих чертах прежним, Госдума бесперебойно производит новости, и за каждой видится большая подлянка. Законопослушный гражданин, просматривая утром новости с пометкой «ГД», должен в ужасе хвататься за паспорт и кошелек — спасает лишь то, что стопроцентно законопослушные граждане в этих краях так же редки, как и случаи применения недавно принятых репрессивных законов. Однако снаряды рвутся все ближе: законопроект, вводящий уголовную ответственность за фиктивную регистрацию, кажется, способен допечь даже тех, кто не служил иностранным агентом, не пропагандировал гомосексуализм и остался равнодушен к проблемам иностранного усыновления. Возможность жить (и давать жить другим) на своих квадратных метрах, не прибегая к санкции органов внутренних дел, — одна из свобод, что не прописаны в законах и не гарантированы Конституцией, но воспринимаются уже как естественное человеческое право, особенно теми, кто по работе или в силу природной склонности сам часто переезжает и/или предпочитает жить, по минимуму пересекаясь с государством. Теперь, как следует из тек­ста закона, вольнице конец. Не зарегистрировался в квартире, где живешь? Подселил на свободную жилплощадь мыкающегося без жилья родственника? Сдал квартиру, не сообщив о том в паспортный стол? Штраф, статья, мера пресечения — до трех лет. И это не борьба с какими-то мифическими существами вроде гей-пропагандистов или иностранных агентов — это касается каждого.

Но самое интересное началось после первого чтения. Сторонники закона из числа депутатов сообщили, в переводе на понятный русский, что текст читать не надо и подразумевается в законе вовсе не то, что написано. Обычным гражданам беспокоиться не о чем: вся затея придумана для борьбы с резиновыми квартирами, где сотнями регистрируют гастарбайтеров, — и сажать на три года будут как раз чиновников, которые оформляют эту реги­страцию сотнями (а формулировки закона лишь выглядят общеобязательными — видимо, чтобы этих ребят не спугнуть).
Общественность традиционно не верит и чует подвох: движение propiske.net развешивает на стенах — подъездных и фейс­бучных — листовки, разъясняющие, как все мы скоро попляшем и запоем, и на­звание этого движения весьма неслучайно: все происходящее выглядит именно что восстановлением прописки, в советском стиле и в самом худшем ее упоминании, даром что слово «прописка» (так же как и словосочетание «резиновые квартиры») в законе не упомянуто ни разу.

Кажется, это родовая особенность за­претительных законов, благодаря которым нынешний состав Думы регулярно оказывается в верхних строчках новостей, — они пишутся не затем, чтобы их понимали буквально: это сигналы, которые Дума посылает в открытый космос, и они могут быть расшифрованы по-разному в зависимости от настроек вашей антенны. Закон о фиктивной регистрации (и не он один) составлен так, что каждый видит в нем то, что хочет увидеть, — и ре­шает не только (и не столько) те проблемы, что заявлены в тексте. Его можно прочесть как руководство по борьбе с нелегальными мигрантами (неловко замеща­ющее визовый режим со странами Средней Азии), или как признак ползучей отмены неприкосновенности жилища, или как возвращение к советской системе прописки, или как меру по борьбе с коррумпированными паспортистками — как в хорошем постмодернистском тексте, ни одна из этих версий не проговаривается напрямую, но каждая из них подразумевается. И то, что его понимают по-разному прикомандированные к Думе политологи и модераторы сообщества propiske.net, — это даже не так важно: важнее то, что его будут понимать по-разному каждый участ­ковый, каждый судья, каждая паспорти­стка и каждый ее потенциальный клиент.

Множественность толкований хороша в филологии — но стучаться к нам в дверь будут не Гаспаров с Лотманом. Закон, ко­торый не следует понимать буквально — на чем настаивают даже сами депутаты, — создает серую зону, сферу тотальной не­определенности. В ней дико комфортно чувствует себя условный участковый — он может манипулировать толкованиями, вынимая из рукава нужное в данный мо­мент и подталкивая своих контрагентов к тому, чтобы «решить вопрос на месте» (как это называется у инспекторов ГИБДД). Она заставляет миллионы квартиросъемщиков жить в ситуации постоянного невроза: даже если с регистрацией все в порядке, мысль о том, что в любой момент может нагрянуть комиссия, чтоб пересчитывать фактически обитающих в квартире жильцов, дополнительного уюта не создает. Участковым того и нужно. Квартиросъемщикам так и надо. Закон сам формирует территорию, на которой не будет действо­вать, уступая место частным договоренностям. Совы не то, чем кажутся.

Ужасно одно — кого-то ведь все-таки посадят.