Из дома вышел человек

Елена Зарембинская, бывший замначальника отдела «Р»:

Главного управления угрозыска МВД РФ  «Ежегодно в России без вести пропадают около 70000 человек. За последние 15 лет пропали и не были найдены больше 100000 человек. Социальный срез без вести пропавших людей выглядит примерно так: гастарбайтеры, бомжи, пенсионеры, дети и предприниматели.

В последние годы в России появилось много мигрантов, которые переезжают с места на место, живут годами в глуши, не предупреждая об этом родственников. Среди них много нелегалов, что осложняет их розыск. Человек, например, приехал в Москву, а затем уехал на заработки в Сибирь. Или наоборот. Ежегодно из разных стран СНГ в Россию приходит 5—6 тысяч запросов на розыск.

Дети и мужчины чаще всего сбегают от семейных скандалов, а девушки и женщины — к возлюбленным. Для мужчин всех возрастов и социальных групп характерны многодневные запои или побеги к любовницам, во время которых они начисто забывают о своих родных и близких. Такие люди почти всегда находятся сами.

По горячим следам и в течение первых месяцев находятся до 80% пропавших взрослых и 90% детей. С течением времени стираются следы, теряются свидетели, а родственники забывают важные детали. По закону розыск без вести пропавшего человека продолжается 15 лет. Если за это время его не находят — дело закрывают и отправляют в архив. Существует также 15 признаков криминала, по которым в случае пропажи человека возбуждается уголовное дело по статье 105 УК РФ («убийство»). Например, человек пропал с крупными деньгами, драгоценностями, на дорогой машине. Или — мужчина на дорогой иномарке посадил случайную попутчицу и затем пропал бесследно. По закону РФ, все это — повод для открытия дела об убийстве, которое дает возможность проверять жертв преступлений, произошедших за последнее время.

Дети теряются чаще всего из-за невнимательности взрослых: их забывают на пикниках, в магазинах и ресторанах. Большинство из них находят по горячим следам, но потеря маленького ребенка на улице может закончиться трагедией.

Пожилые люди обычно пропадают в результате несчастного случая или болезней. Иногда родственники спохватываются о пропаже через несколько месяцев, когда найти человека уже очень трудно.

Бывает, что люди имитируют свою пропажу: это выгодно всевозможным должникам, злостным алиментщикам. А иногда людей пытаются объявить без вести пропавшими безо всяких причин: такой статус бывает очень выгоден в решении юридических и имущественных споров. Через год после объявления человека в розыск родственники могут через суд признать его без вести пропавшим, а через пять лет — умершим. Но все это не будет поводом для прекращения его розыска по линии МВД».

Дмитрий, оперативник розыскного отдела МУРа:

«На сегодняшний день в розыскной базе московской полиции числится почти 5?000 пропавших. Люди редко пропадают по криминальным причинам: чтобы кого-то похитили и убили — такие случаи единичны. И инопланетяне тоже не охотятся за москвичами. И случаев, чтобы цыгане крали детей или кого-то похитили ради органов, в Москве за последние десять лет ни одного не было.

Сначала мы опрашиваем больницы, морги и милицию, затем — всех возможных свидетелей, отрабатываем круг знакомств и возможные маршруты. Если требуется, заказываем специальную технику, водолазов, экспертизы. Две трети пропавших находим в первые же 3 дня, остальных — в течение 10—30 дней. В Москве ежедневно пропадают 20—25 человек, и ровно столько же мы ежедневно находим трупов — это люди, пропавшие как недавно, так и, например, десять лет назад.

Человека труднее найти, если заявление о пропаже пришло слишком поздно. Были случаи, когда родственники обращались к нам через месяцы, а то и годы. Почти всегда эти обращения имеют криминальную подоплеку. Значит, родственники все это время что-то скрывали. Часто такие запросы приходят из регионов: люди вдруг вспоминают, что у них в Москве живет одинокий родственник с квартирой и требуют его найти. Также в 100% случаев пропажи человека с нетрадиционной сексуальной ориентацией мы, к сожалению, находим его мертвым. Такая вот особенность.

Обычное дело, когда мы находим человека, и он просит нас не говорить его супругу или близким, где и с кем его нашли. А некоторые упрекают: «По какому праву вы меня искали, я не просил вас об этом». Мало кого интересует, что все пропавшие для нас одинаковы и ради них мы не спим ночами и прочесываем город. Я вот, например, нашел 300 человек, но никто из них, кроме одного армянина, у которого пропала дочь, после ни разу мне не позвонил.

Кроме нас, родственники пропавших людей обращаются за помощью к частным детективам и экстрасенсам. Я не знаю случая, чтобы добытые детективом сведения серьезно помогли в розыске. А экстрасенсы — просто мошенники. Если кто-то из них найдет хоть одного пропавшего, я заключу с ним контракт.

В последние годы в Москве стали пропадать иностранцы. Зачастую из-за алкоголя и безалаберности. 2 января 2011 года нас подняли по тревоге: пропал второй секретарь посольства Перу в Москве Серхио Алонсо дель Кастильо Себрероса. Шум был невероятный. Как выяснилось, накануне вечером руководство посольства отмечало новогодний праздник в столичном клубе Rolling Stone. Камеры наружного наблюдения сняли, как дипломат, с трудом передвигая ноги и держась за стену, вышел из клуба, прошел мимо таксистов, завернул в переулок и пропал. Мы опросили всех его коллег и знакомых, прочесали весь центр, делали запросы за границу — все безуспешно. Даже подумали, что дипломата похитила иностранная разведка. В конце марта Серхио нашли мертвым в Москве-реке с полным кошельком, золотыми часами, двумя мобильными телефонами. Выйдя из клуба, он перевалился через бортик набережной и утонул. Вот и вся история».

Григорий Сергеев, координатор добровольного поискового отряда «Лиза Алерт»:

«Отряд «Лиза Алерт» — некоммерческое объединение, занимающееся поиском пропавших детей. Отряд появился осенью 2010 года, после трагических поисков 5-летней Лизы Фомкиной в подмосковном Орехово-Зуево. Ребенок потерялся в лесу вместе с тетей, и в течение пяти дней ее практически никто не искал. Только когда информация попала в интернет, сотни людей откликнулись и начали поиски своими силами. Лизу нашли, но было уже слишком поздно. Отряд был назван в честь этой девочки.

Костяк «Лиза Алерт» состоит из 20—30 ко­ординаторов, каждый из которых может организовать широкомасштабные поиски с привлечением сотен других добровольцев. С нами работают спортсмены, бизнесмены, военные, инженеры, специалисты по картографии и связи, кинологи, следопыты, джипперы, квадроциклисты, воздухоплаватели, водолазы и просто люди без навыков. Например, у нас есть старый дедушка-грибник, который отлично знает лес и может в одиночку в течение 15 часов эффективно прочесать район, который обычно берет на себя целый отряд МЧС.

Дети пропадают по разным причинам, в том числе бегут сознательно, но мы всех ищем одинаково. У нас нет социальной или воспитательной миссии, наша задача — найти человека, убедиться, что ему ничего не угрожает и постараться вернуть его домой. Мы ищем детей в городских условиях и в природной среде. Для поисков в городе не требуется большое количество людей, скорее — работа головой: аналитика и сотрудничество с правоохранительными органами. Во время розыска нужно проверять и запрашивать большое количество официальной информации, и оперативникам это сделать проще. Сложнее, когда ребенок пропадает в природной среде и его жизни угрожает опасность. Время тогда работает против нас, поэтому мы привлекаем как можно больше добровольцев. Например, в недавнем розыске 6-летнего Саши Степанова в Можайском районе участвовало 500 человек.

Во время поисков часто встречаются люди, которые осложняют процесс, — например, экстрасенсы. Наткнувшись на объявление о пропаже ребенка, они буквально осаждают несчастных родителей, пытаясь на этом заработать. Они регулярно сообщают им новые и безумные обстоятельства пропажи, а нам приходится это проверять, тратя силы. Еще ни разу не было, чтобы такие сведения нам чем-то помогли. Во время поиска мы ежедневно получаем 20—30 звонков с бредовыми предположениями о местонахождении ребенка.

Мы делаем то, чем никто из официальных органов в полной мере не занимается. По идее, искать человека в деревне должен участковый, но один человек не может прочесать лес. У МЧС есть целое поисковое подразделение, но пропажа человека для них не чрезвычайная ситуация. Чтобы они начали поиски, им необходим приказ свыше и свободное время — они могут быть заняты в учениях, парадах, перекрытии дорог и оцеплении. Милиция часто оттягивает начало операции, надеясь, что человек найдется сам.

Светлана Проскурякова, ясновидящая, астролог, экстрасенс

«В неделю ко мне приходят 6—8 человек с просьбой найти без вести пропавших близких — на любой стадии розыска. Можно верить экстрасенсам, можно не верить, но у нас есть положительные результаты.

Перед приемом я прошу принести мне более-менее свежую фотографию пропавшего, не важно, какого качества или ракурса съемки, ксерокопия или распечатанная из интернета. Я только не люблю работать с фотографиями, на которых человек снят в темных очках. Также прошу захватить какую-то личную вещь пропавшего, желательно из тек­стиля, потому что материя лучше всего сохраняет энергетику того, кто ее носил. По этим предметам я могу увидеть, живой человек или мертвый, с точностью до нескольких километров обозначить место, где он сейчас находится. Чем ближе он ко мне территориально, тем точнее я укажу место. Если пропавший находится далеко, я могу сказать направление поисков и примерное расстояние в километрах.

Для меня нет разницы, кто пропал, какого он возраста, пола или социального положения. Хотя у каждого есть своя особенность. Например, у стариков слабая энергетика, поэтому трудно сразу сказать, жив человек или мертв. Самая сильная энергетика у молодых мужчин. Особенно хорошо видно, если они сталкивались с агрессией или сопротивлялись. От энергетики пропавших на по­жарах всегда исходит мощное тепло. Чем дальше момент исчезновения человека, тем слабее его энергетика, тем труднее ее почувствовать.

Еще я владею навыками поисковой астрологии. Я совмещаю дату пропажи и дату рождения человека и через особый полуматематический алгоритм более конкретно могу рассказать историю пропавшего. Если он убит, то скажу сколько человек его убивало и кто убийца, где он находится, что вокруг него — лес, вода, стены. Если планеты скажут, что он в замкнутом пространстве, это может означать тюрьму или плен.

Таким образом я нахожу 10—20% без вести пропавших людей, с запросами о которых ко мне обращаются. Например, в январе в Москве пропал 28-летний молодой человек. Он ехал после работы домой, позвонил родителям от «Беговой», сказал, что спускается в метро, и пропал. Его родственники обратились ко мне спустя месяц. По фото парня я увидела, что он находится в Москве, в районе станции метро «Кунцевская», откуда уехал куда-то на машине. Родители не могли в это поверить и говорили, что он никак не мог там оказаться — это не его маршрут. Через три месяца труп парня действительно нашли в районе улицы Верейской неподалеку от Кунцево. Как выяснилось, он стал жертвой ограбления. Кто-то украл у него банковскую карточку и снял деньги.

Моя помощь в поисках стоит 10000 рублей. В случаях сотрудничества с правоохранительными органами я работаю бесплатно».