Открывать ли дверь?

Может быть, не открывать или открывать не сразу — в случае если такой выбор вообще есть. Старый советский способ проникновения сотрудников милиции («Вам пришла международная телеграмма», «Вы нас залили» или «Можно стакан воды?») актуален в том случае, если необходимо застать вас врасплох, не дать сжечь бумаги или выпрыгнуть в окно и т.д. Если сотрудники объявляют, что у них есть ордер или сразу же начинают ломать дверь — драться или вступать в открытый конфликт смысла не имеет. Исторические прецеденты учат терпимости, когда зло уже неотвратимо: «5 февраля 1977 г. следователь прокуратуры г. Киева Д.П. разбил окно в доме у О.М. и, после десятиминутной беседы через пробоину в окне, влез в комнату и приступил к обыску» — а вслед за ним сотни следователей в сотни других таких же квартир.

Марина Андреева

____

адвокат

«Во-первых, пришедшие попытаются проверить, боитесь ли вы. Бывали случаи, когда приходили люди, которые не имеют совершенно никакого отношения к правоохранительным органам. Поэтому человек имеет полное право (естественно, он должен сообщить об этом тем, кто стоит за дверью), что он хочет позвонить в свое территориальное отделение полиции. Там он дежурному сообщает о том, что произошло, и спрашивает, насколько соответствует действительности информации, что люди из такого-то подразделения пришли к нему с обыском. Дальше дожидается подтверждения. После его получения вы открываете дверь, и входящие в квартиру обязаны показать свои удостоверения, а также предъявить постановление о производстве обыска. Если дело происходит в вашей личной квартире, постановление может быть вынесено только судом».

Чтобы не курили, не шумели, чтобы клали на место взятый предмет, если не хотят унести его с собой. Чтобы не выворачивали ваши карманы, предлагает практическое пособие В.Я.Альбрехта. Он же настаивает на терапевтическом эффекте первых слов, с которыми вы обратитесь к ворвавшимся к вам людям: «Не говорите на их языке. Пусть они привыкают к вашему. И не бойтесь, что не поймут, не поверят или вы окажетесь наивным. Наоборот, они отлично знают — вы честный человек, потому-то к вам и пришли».

Анна Ставицкая

____

адвокат

«Необходимо требовать составления протокола об обыске, внимательно его читать и требовать внести изменения в случае необходимости. Например, если сотрудники находились в других помещениях во время обыска, то этот факт нужно обязательно внести в протокол. Необходимо также обратить внимание на перечень изъятых вещей и подписывать протокол только в том случае, если информация в нем соответствует действительности».

В диссидентской традиции 70—80-х хорошим тоном считалось приезжать к друзьям на обыск — чтобы оказать моральную поддержку, чтобы помочь уследить за действиями сотрудников сразу в нескольких комнатах (чтобы постараться свести к минимуму риск того, что хозяину подбросят что-нибудь компрометирующее). В ситуации, когда об обыске было сложно сообщить, в ход шли конспиративные приемы — получить разрешение отпустить (специально обученного) маленького ребенка «погулять», предварительные договоренности с друзьями (друг «внезапно» приходит в гости и не возвращается — из чего остальные понимают, что в квартире, куда он пошел, производится обыск). Разумеется, все это может сработать только в том случае, если у подъезда не караулят автоматчики.


Кто такие ваши понятые?

Очевидно, что понятые не могут быть сотрудниками правоохранительных органов. Правда, доказать обратное чрезвычайно сложно — однако не стоит сразу «путать интуицию с аргументацией» и объявлять об их сговоре. Главное, чего понятые делать не должны, — это участвовать в обыске вместе с сотрудниками правоохранительных органов. Вы должны узнать, как зовут ваших понятых и тех, кто вас обыскивает, — чтобы затем не указывать в протоколе, что «обыск произведен бригадой анонимов».

Могут и имеют право. А вы имеете право, почти неограниченное, на них не отвечать. Старая мудрость рекомендует на все вопросы, выходящие за рамки протокольных «Как вас зовут?» брать время на размышление: «Пожалуй, я обдумаю ваш вопрос».

Юрий Шмидт

____

адвокат

«Нужно очень внимательно следить за тем, что совершают проводящие обыск, так как всегда есть опасность того, что могут быть подброшены какие-либо вещи. Например, «случайно» появится маленькая упаковка наркотиков, пара патронов. Нужно помнить, что нельзя ни в коем случае брать в руки что-либо из того, что у вас якобы изъяли, чтобы не оставлять своих отпечатков».

Самыми распространенными причинами отказа подписать протокол являются: фактическое отсутствие понятых, несоответствие изъятого требованию ордера, неточности в описаниях, неуказание в протоколе всех лиц, присутствовавших при обыске, другие неточности (например, орфографические ошибки следователя — «Я не знаю, что такое «кабура» от револьвера»).

Могут ли отпустить ребенка в школу?

Хороший способ проверить незыблемость правила «всех пускать — никого не выпускать». В любом случае надо быть готовым к тому, что перед этим будут обыскивать его портфель.

Что они могут взять и что будет потом?

Широко распространена практика, на которую указывала в протоколе своего обыска поэт и правозащитник Наталья Горбаневская: важные документы и материалы (за которыми, вполне вероятно, и пришли с обыском) — за небольшим исключением «вообще не приобщаются к делу» и не возвращаются владельцу после завершения процесса. Владимир Альбрехт в своем практическом руководстве предлагает «держать поблизости для таких случаев несколько газетных вырезок со статьями об академике Сахарове» — чтобы иметь возможность сразу отдать их следователям. С поправкой на современные реалии совет остается актуальным. Помните, что следователям и раньше случалась изымать из квартир портреты Достоевского, принимая его за Солженицына, так что не стоит и теперь ожидать от них разборчивости.

Наконец, последним и самым утешительным фактом является тот, что зачастую при обыске находятся давно потерянные хозяевами вещи.