Идея настоящего секса

Это непостижимо уму!

В. меня обнял, сверху вниз, упал руками на плечи. Мне показалось, чисто по-товарищески. Потом... Потом положил голову мне на плечо, как бы даже театрально: вот, мол, плачу тебе в жилетку. Но в это время... Я не понимаю, как это произошло. Он как-то потянулся ко мне лицом, и я потянулась лицом, и мы стали целоваться, по-настоящему, сексуально, совершенно не по-товарищески. То есть, он целовал, а я только не сопротивлялась, потому что совершенно офигела от неожиданности. Но, честно говоря, я так давно не целовалась ни с каким человеческим существом, кроме Тимофея, что на меня это произвело просто потрясающее впечатление. Даже подкосились ноги. Но тут же перед глазами возник светлый образ Aртура, я протрезвела и стала как бы пытаться вырваться из этих поцелуйных объятий и даже пихать Вит. в рот свою жвачку, чтобы перевести все это на шутку. Тем более, к счастью, как мне показалось, зазвонил телефон. И я потопала к телефону, стала принимать от Кулакова указания на завтра

ПЕРЕЗВОНИТЬ утром Кулакову или Элле – не помню НИЧЕГО!

хотя даже записывала, черкала что-то на счете от Билайна, он там лежал

Ну вот, пока я говорила с Кулаковым, Вит. ни фига не отстал, и не пошел ни на какую кухню, а стал меня гладить, и разорять одежду, и всякое такое, а я пыталась одной рукой сопротивляться, хотя мне, если честно, было ужасно, ужасно приятно. Кулаков чуть ли не два раза спрашивал подозрительно, что это там пыхтит, а я говорила, что помехи на линии. Потом еще целовались целый час, я уже никакую жвачку не пихала. Но расслабиться все равно не могла до конца, потому что думала про Aртура просто непрерывно. В конце концов В. это понял и сказал:

- Что делать-то с тобой?

Ну, я сказала, что не знаю. Он говорит:

- Хочешь травы покурить, от травы тормоза слетают.

Я сказала, что давай.

Он стал шарить по карманам, не нашел, отправился домой, принес ее в яйце от киндер-сюрприза. Папирос не нашел. Стал пытаться набить сигарету Parlament light, но бумага все время рвалась. Опять звонил Кулаков – у него такая манера, он всегда дозванивает вслед. Звонил Aртур – узнать, где Вит., почему у него телефон не отвечает. Ужасно неудобно было говорить с ним при живом В., а сказать, что он вот он, здесь сидит, я чего-то тоже не могла. Хотя надо было! Мямлила что-то неопределенное. В. порвал третью сигарету и сказал:

- Да, тормоза должны слететь. Гарантировано. Но и чувствительность от травы тоже понижается. Знаешь, конопля обладает анестезирующим действием, довольно сильным. Вот в Германии одна старушка болела раком, внучки подгоняли ей травку, и она дожила свой век в полной эйфории...

И мы еще полчаса проболтали на всякие медицинские темы. В результате и не курили, и ничего. Чаю выпили. Я как-то вся внутренне осунулась. Потом В. встал, сказал: «Луша ты, луша!» и ушел. Посмотрел с ужасным укором.

Все. Конец эпизода. «Конец шоколадки!» – как сказал Тимофей летом про закат на речке, когда солнце совсем уже скрылось.

25 ноября, понедельник. 22.20

Ужасный день. Все распротак. Думаю про В.

Надо: собрать волю в кулак и развестись.

23.10. Нет, наоборот! Ни в коем случае не разводиться. Если я разведусь сейчас, это будет намек. Ложный намек, так это называется. Нужен совершенно другой план.

Например. Срочно познакомиться или разыскать в своем окружении нормального (в т. ч. нормально сексуально ориентированного человека, с которым я могла бы нормально целоваться и вообще общаться как человек с человеком).

23.48. Только хорошо бы, чтобы он был женат. Только на не известной мне жене! Просто чтобы была какая-то абстрактная жена. Или пусть он будет как-то ужасно занят на работе. Или дежурит у постели родной матери. Потому что!

Потому что, если говорить всю чистую правду, я совсем не хочу того, что называется отношениями. Я не выдержу всей этой тягомотины, клянусь. «Где ты была, почему не позвонила». Просто не выдержу.

Я не хочу отношений, я хочу только секса!

Оо. Как это мощно сказано. Вспомнила, кто так говорил, – Марфа. Марфинька Уоррен (или Уолесс? Уже не помню). Она всегда так говорила.

Значит так: я не хочу отношений, я хочу только секса. Целоваться с Виталиком было ужасно приятно. И еще – когда он гладил мои ноги, и кусал пальцы – Оооо! Если честно, я готова этим заниматься просто сутками.

Но только чтобы никакого продолжения. Идея настоящего секса меня просто убивает. В какой-то момент В. достал из кармана презерватив в упаковке, – тут-то меня и заколдобило, и он предложил покурить.

Значит так: я не хочу отношений, и не хочу секса. A хочу только целовантов, как в девятом классе. Целовантов и, в крайнем случае, обнимантов. И медленных танцев под «Отель "Калифорния"». И все.

Ты, Луша, моральный урод. Даже фактически импотент.

Или женщин не называют импотентами? Хорошо, значит я женский моральный импотент.

Среда

22. 55. Ужасно. Поняла, что мне всегда ужасно нравился Вит., чисто внешне. У него такие красивые губы, немножко вывернутые, сиреневые. Ресницы как у ослика. Я его сто раз разглядывала совершенно беззастенчиво, потому что не стеснялась его именно как голубого. A если он, как оказалось, и не совсем голубой, то какой тогда? Сиреневый, в самом деле, что ли?

Руки тоже ужасно красивые, и такие теплые.

Все! Если я начну мутить с Вит., это будет предательство по отношению к Aртуру, к Богу и к моему карассу!!!!

Цитата. «Бокононисты веруют в то, что человечество разбито на группы, которые выполняют Божью волю, не ведая, что творят. Боконон называет такую группу карасс. Если вы обнаружите, что ваша жизнь переплелась с жизнью чужого человека, без особых на то причин, – пишет Боконон, – этот человек, скорее всего, член вашего карасса». Только сегодня я начала перечитывать «Колыбель для кошки» (проходили ее по зарубежке, но я убей не помню, в чем там суть, только название, и что Голубева все время говорила «Курта-воннегутка! Такая одежда!» и дико ржала, ей это казалось дико смешным). Прочитала буквально на третьей странице про эти карассы и подумала, что В. с Aртуром и есть мой карасс. «Для карасса не существует ни национальных, ни ведомственных, ни профессиональных, ни семейных, ни классовых преград». Ну, да. Николаевна тоже мой карасс и, конечно, Татуля. A вот Танька может выпасть, я это чувствую. Хоть мы с ней и дружим полжизни. Хотя я...

Я совершенно, в самом деле, не представляю, какую именно Божью волю выполняет наш карасс. Если он, на самом деле, вообще карасс, а не просто мне примнилось, от тупости.

И карасс ли он – после того, что произошло между нами с В.?

Может, был карасс – а мы его теперь разрушили?

На самом деле, я трухаю, конечно, не карасса, а Aртура, конкретно. То есть, не что он меня убьет, а что раздружится.

Я знаю, что A. не считает меня свои лучшим другом, это был бы идиотизм с его стороны (кто он, и кто я – никто). Но я считаю его своим лучшим другом. С ним я с первым подружилась, Вит. возник потом. A. снял его в каком-то гейском клубе. Эти съемы-разъемы происходят у них так легко, что я до сих пор не устаю поражаться. Я вот, наверное, прежде чем решусь с кем-то замутить, буду уже одной ногой в могиле.

Суббота. 30 ноября. 15.20

Ха. Ха-ха-ха. Только что звонил Aнатолий. Я не сразу поняла, какой именно Aнатолий, потому что мне звонят разнообразные клиенты. Тот самый Aнатолий – стекольщик!

- Ты видела? Нет, ну скажи, ты видела? Ты слышала? Это же я был, в маске, я! Ты поняла, что я о тебе говорю?

Из этого сбивчивого бреда я поняла, что он выступал по ТВ. Голос звенит от счастья.

Он был в маске. Тема: «Я полюбил женщину с ребенком». И «еще кое-то, они мне там сами написали». Он считает, что я обязательно должна была это видеть, потому что он положил мне в ящик программу ТВ и эту программу обвел жирным красным фломастером. У него просто в голове не укладывается, что я выкинула эту газету не глядя и не поняла намека.

Весь зал давал ему советы, двадцать тысяч психологов.

Я так устала от всех этих странностей, что просто хочу плакать.

21. 20

В. позвонил, он сейчас спустится. Меня мантулит. Намазала губы блеском. Надушилась ванилью.

Ну почему у взрослых людей все обязательно должно быть так конкретно.