Хрущев на холме

Как, наверное, и многие, в какой-то момент своей жизни я поддалась соблазну и тоже купила себе сонник. Но теперь я вас от этого всячески предостерегаю. Сонники явно пишут люди бесстыжие, лишенные человеколюбия. Это я поняла буквально на днях, когда вынуждена была наконец обратиться к этой книжке в силу обстоятельств.

Обстоятельства сложились таким образом, что вернувшись из отпуска отдохнувшей и умиротворенной, я ждала прекрасных снов - про море, про любовь, про стабильность в мире. Но в первую ночь никак не могла уснуть. Думаю, виновато было новое постельное белье, которое мама подарила мне на годовщину свадьбы: красивое темно-синее шелковое и невероятно скользкое. Оно сделало кровать похожей на каток, так что, оттолкнувшись ногой от стены, можно было легко доехать до противоположного края и упасть на пол. А может быть, мешал дурацкий оранжевый свет от фонарей, который заполнял спальню, и казалось, что лежишь внутри липкого апельсина. В итоге три часа я бесцельно перекатывалась с бока на бок, пока наконец мне не приснился цирк.

В переполненном цирке я сидела с сестрой Олей. Народу было так много, что приходилось умещаться вдвоем на одном сиденье, и все равно со всех сторон нас толкали, пытаясь еще немножко подвинуть. В общем, жутко неудобно и, главное, представления никакого нет. Внизу совсем пустая арена, освещенная прожекторами. И вот мы сидим, как полные идиотки в тесноте, без представления, я от скуки разглядываю зал и вижу, что через два ряда впереди сидит Никита Сергеевич Хрущев (зачем здесь Хрущев - было совершенно непонятно, при этом виднелась только блестящая его лысина и плечи в темно-зеленом пиджаке, но я почему-то точно знала, что это именно Хрущев). И тут мне захотелось, чтобы Никита Сергеевич непременно меня заметил, потому что нас связывала какая-то нежная тайна, мы сто лет назад были знакомы, а потом почему-то расстались. Вспомнив это, я вскочила и побежала, расталкивая толпу, за своим Хрущевым, но цирк пропал и я оказалась в совершенно другом месте.

Теперь мне приснились поля - огромные, поросшие редкой сухой травой, как в ноябре перед снегом. Несмотря на осеннее уныние, я весело шагала по тропинке, причем со скоростью шестьдесят километров в час. Поля мелькали, сменяли одно другое, пока, наконец, вдалеке не появились воюющие люди. "Война, - отметила я про себя, - люди воюют за эти земли", - а сама бесстрастно, не снижая оборотов, понеслась дальше, понимая, что я уже ветхая старушка, мне много лет и я всю жизнь иду к холму. Из-за горизонта действительно показался этот холм. На его вершине стояла малюсенькая фигурка женщины, одетая в красные индийские одежды. Красная тряпка развивалась, как флаг на гостинице "Советская" рядом с моим домом.

Чтобы забраться на вершину, мне надо было обогнуть холм слева, и я на какое-то время потеряла женщину из вида. Поднималась я так тяжело и долго, что уже почти стемнело. Небо как будто завалилось на сторону, и серые клубящиеся тучи стекались в невидимую воронку. Когда я добралась, индийская женщина уже исчезла. На вершине же холма оказалась могилка, но необычная, а круглая и залитая бетоном, как основание дорожного знака. А на могилке стоял мертвый забальзамированный мужчина невысокого роста, внешне похожий одновременно и на Хрущева, и на Далай-ламу XIV, что нисколько меня не удивило. Одет он был в желтую футболку, поверх которой была накинута та же красная индийская накидка. На земле стояла чашка с вареным рисом, перемешанным с изюмом. А рядом - железная свечка из "Икеи" (я таких сто штук купила в прошлом году и до сих пор не могу сжечь, хоть их каждый день вместо электричества используй). Дул сильный ветер, но икейская свечка не гасла. Я все это осмотрела и подошла к мертвецу. Он стоял с закрытыми глазами. Одну руку покойник опустил, а другой куда-то указывал. И тут я говорю сама себе грустно, как принято говорить на кладбище:

- Ну вот, жил ты, жил, а теперь стоишь и пошевелиться не можешь.

Он же вдруг открывает глаза, деловито так сходит с могилки и говорит:

- Ну почему не могу? Я иногда хожу туда-сюда.

От ужаса я замерла на месте и в голове осталась одна мысль - если он сейчас ко мне прикоснется, то я умру от страха. Естественно, мертвец, недолго думая, взял меня за руку своей холодной, мягкой и влажной ладонью. Это последнее, что я почувствовала перед тем, как проснуться в абсолютном ужасе. Я лежала на куче скомканного постельного белья по диагонали кровати, а муж каким-то чудом примостился с краю.

В соннике Н. С. Хрущева не оказалось, из чего следует, что он снится людям реже, чем "раскаленная докрасна кочерга" или "аббревиатура". Вообще непонятно, каким образом Первый секретарь ЦК КПСС попал в мой сон. Из учебника истории я специально узнала, что он умер до моего рождения. Это меня сильно удивило, потому что я отчетливо помню, как по телевизору показывали церемонию с похорон Хрущева. Впрочем, в моем детстве главы советского государства умирали очень часто. Это я тоже помню, потому что каждый раз в этот день не показывали "Спокойной ночи, малыши", заставляя скорбеть и самых юных граждан. Зато "красный цвет" во сне символизировал тревоги и беспокойства. А "ярко-красная одежда, в которую одет Ваш друг", означает, что вам грозят неприятности и потери. Является ли мертвый Хрущев мне другом? Вроде нет, но зачем надо было торопиться к нему всю ночь напролет? "Покойник" обещал мне неудачи в коммерческих делах, а "поля" говорили, что полоса удачи в жизни подходит к концу. Такие дела. Еще оказалось, что если во сне "небо из синего становится пасмурным", то нужно ждать катаклизмов в виде общественных беспорядков и бунта. Ужас. Сонники явно пишут какие-то вредители. До вечера я не решалась выйти из дома.

А потом по телевизору сказали, что сегодня президент России Владимир Путин прибыл с официальным визитом в столицу Малайзии Куала-Лумпур и теперь у нас не будет перебоев с пальмовым маслом; американское духовенство назначило епископом гомосексуалиста; глава МИД Игорь Иванов уехал в отпуск в Крым, а в Монровии завязались бои между правительственными силами и повстанцами. Не обошлось, значит, без бунта. Стоило мне выйти из дома, как началась гроза и я насквозь вымокла. Так и запишу себе: мертвый Хрущев на вершине холма - к грозе.