«Хотелось бы умирать, сохраняя присутствие духа и в полном сознании»

Это один из самых известных дневников, который не нуждается в отдельном представлении. Мы приводим два небольших отрывка из него, где Анна размышляет о ненависти к евреям и о надежде на будущее.

«Понедельник 22 мая 1944 г.

К нашему сожалению и возмущению, поступают новости о том, что отношение многих людей к евреям изменилось. Мы услышали, что антисемитизм проник в круги, где его никогда прежде не было. Нас всех это глубоко, очень глубоко опечалило. Причину ненависти к евреям можно понять, но как бы то ни было — это плохо. Евреев упрекают в том, что те унижаются перед немцами и выдают людей, которые их укрывали и поддерживали. В результате многие христиане подвергаются страшной участи. Все это правда. Но надо посмотреть на это и с другой стороны: как сами христиане повели бы себя в подобной ситуации? Смогли бы терпеть жестокие пытки и молчать? Всем известно, что такое почти невозможно, так зачем же требовать невозможного от евреев?

Распространяются слухи, что немецкие евреи, до войны эмигрировавшие в Голландию и сейчас депортированные в Польшу, уже не смогут вернуться в Нидерланды — ведь они находились здесь на положении беженцев, и когда Гитлера прогонят, должны возвратиться в Германию.

Когда слышишь такое, невольно задаешься вопросом: зачем мы вели эту длительную и тяжелую войну? Ведь постоянно слышишь, что мы — все вместе — сражаемся за свободу, права и справедливость! И вот уже сейчас начинается раскол, и в евреях видят людей второго сорта. О, как бесконечно грустно, что вновь находишь подтверждение старой пословице: «Если христианин совершил ошибку, то он сам должен ответить за нее. Если ошибку совершил еврей, то отвечают все евреи».

Суббота 15 июля 1944 г.

«… Потому что на самом деле одиночество в молодости острее, чем в старости». Эту фразу я прочитала в какой-то книжке и нахожу ее очень верной.

Разве взрослым в Убежище труднее, чем детям? Нет, как раз наоборот. Люди постарше составили уже суждение обо всем и не колеблются в решениях. А нам, молодым, вдвойне тяжелее отстаивать свое мнение в то время, когда рушатся идеалы, люди проявляют свою подлую сущность, и нет больше твердой веры в правду, справедливость и Бога.

И если кто-то все же утверждает, что взрослым в Убежище тяжелее, то он не имеет представления о том, какое огромное количество трудностей наваливается здесь на нас, молодых. У нас еще слишком мало опыта для решения проблем, и если мы после долгих поисков все же находим выход, то часто на поверку он оказывается ошибочным. Сложность нашего времени в том, что стоит только возникнуть идеалам, новым прекрасным надеждам, как жестокая действительность уничтожает их. Удивительно, что я еще сохранила какие-то ожидания, хотя они и кажутся абсурдными и неисполнимыми. Но я сберегла их несмотря ни на что, потому что по-прежнему верю в человеческую доброту. Я не могу строить свою жизнь на безнадежности, горе и хаосе. Я вижу, как Земля постепенно превращается в пустыню, и настойчиво слышу приближающийся гром, несущий смерть, я ощущаю страдания миллионов людей, и все же, когда смотрю на небо, то снова наполняюсь уверенностью, что хорошее победит, жестокость исчезнет и мир восстановится.

А пока я не откажусь от своих идеалов: ведь могут прийти времена, когда их можно будет осуществить!»

Анна Франк, «Убежище. Дневник в письмах. 12 июня 1942–1 августа 1944», Перевод Юлии Могилевской