Хлеб — холст, масло

Иллюстрация: Маша Краснова-Шабаева

«Я хочу миллион. Дайте, дайте денег! Я хочу, хочу миллион!» В конце 1980-х очень хорошая группа «Братья по разуму» и Вова Синий написали очень хорошую песню «Дайте денег». Прошло несколько лет, и Вова Синий уехал к себе в Сибирь. «Братья» продолжали что-то делать в Москве, но миллиона им так никто не дал. Вообще, они с помощью своей хорошей музыки ни хера не заработали.

Я вот тоже 11 лет сочиняю, играю в группе Inquisitorum. И мне очень нравится. Некоторым моим знакомым — тоже. И даже некоторым немногочисленным совершенно не знакомым. Мы записали 7 альбомов, отыграли под сотню концертов. Сколько лично я заработал за все эти 11 лет с помощью музыки? Долларов 500. Даже меньше. Все было как положено: драйв, пьянство, наркотики, сексуальные шабаши (ну один шабаш, но правда — был). Денег не было. То есть они были, но их всегда приходилось добывать где-то на стороне.

В какой-то момент по не очень понятным причинам в моей квартире помимо нескольких советских синтезаторов и ударной установки появился мольберт, потом холсты, потом краски и кисти, потом мастихин, потом лаки. Потом я продал свою первую картину. И заработал больше, чем за все те самые 11 лет.

Прошло еще немного времени и, окончательно оборзев, помимо картин я начал писать художественные манифесты. Среди прочего, например, был пункт номер 3: «Подвиньтесь. Наши методы — варварские, планы — захватнические, цели — грандиозные». Или пункт номер 4: «Мы просто придем и отнимем все, что нам надо. Сопротивляться бесполезно. Пора вскинуть руки — ваше время прошло». А вот еще пункт номер 9, тоже хороший: «Пришло время тотальных речовок! И мы орем, визжим, кричим «С нами Бог! Остальное пох…! Гойда!»

И вот что тут самое любопытное: при всем идиотизме сказанного — это только отчасти шутка, причем часть эта совсем не такая значительная, как может показаться в начале. Наглость в данном случае никакое не второе, а самое что ни есть первое счастье.

Как-то года три назад Сергей Шнуров, тогда еще и колумнист журнала Rolling Stone, написал текст, в котором призывал всех браться за кисть. По-шнуровски выходило, что деньги, слава, успех — все там будет. А за пару лет до этого Малкольм МакЛарен заявил, что художники в скором времени придут на смену «протухших звезд рок-н-ролла». Уж в чем, а в наглости и конъюнктуре эти двое понимают лучше других. И вот понеслось. Забурлило. Завертелось. Новые галереи открываются, старые ставят рекорды. Современное искусство дорожает быстрее антиквариата. Художнику больше не надо умирать, чтобы стать очень дорогим. Коллекционеры отдают десятки миллионов за работы вполне здоровых. И в России — все как на Западе, только вот баррель нефти уже 130 долларов. Поэтому денег сильно больше: все дорожает еще быстрее западного, а художественных институций и художников по-прежнему не хватает. И от этого все снова и опять дорожает.

Вот живописец Семен Файбисович — завязал с фотореализмом в середине 90-х, занялся было литературой, публицистикой, фотографией. А тут раз — и на прошлогоднем Sotheby’s его картину чуть не за полмиллиона долларов продали. А месяц назад еще одну, из старых, на другом аукционе в Нью-Йорке один коллекционер у другого отхватил за 197 000 долларов. Теперь Файбисович — самый дорогой из живых русских художников, Кабаков, может быть, и дороже, но он и живет не в России.

Художник, который утверждает, что его не интересуют деньги, страшно лжет. Для кого-то это эквивалент свободы, для кого-то — успеха. А мне просто надо. Планов — громадье, деньги нужны. Поэтому с дефицитом художников чем могу — помогу. А с институциями выручат олигархи.

Раньше их подруги и жены открывали салоны красоты, теперь все больше галереи современного искусства. Ну и хорошо, я считаю. Какая мне польза от салона красоты? Никакой. Я ногти сам подстригу или сгрызу. А от галереи — прямая финансовая. Вот недавно ко мне одна дама приходила. Арт-дилер. Осенью, говорит, мы вас звездой сделаем. Раньше этот арт-дилер русской классикой и соцреализмом торговал. И вполне себе успешно. То Кандинский, то Дейнека, то Герасимов. Теперь вот Тревожный будет. И хорошо.

Только что Абрамович купил «Триптих» Фрэнсиса Бэкона и «Спящую соцработницу» Люсьена Фрейда. «Соцработницу» продали на аукционе Christie’s в Нью-Йорке за 33,6 миллиона долларов — это рекорд для работы живого художника. А «Триптих» Бэкона ушел за 86 миллионов — тоже рекорд, столько за Бэкона еще никогда не давали.

Судя по всему, и Фрейд, и Бэкон вскоре окажутся в Москве: подруга Абрамовича Дарья Жукова открывает здесь осенью новый центр современного искусства CCC Moscow. Разместится он в здании гаражей, построенных по проекту конструктивиста Мельникова, а на открытии выступит Эми Вайнхаус. Говорят, за концерт ей заплатят 2 миллиона долларов. Еще говорят, что Абрамович потратит 10 миллионов на русских художников. Может, и мне что-нибудь достанется. А нет — так у меня та дама есть, что Кандинским торгует.

В общем, советских синтезаторов и ударной установки в моем доме больше нет: ставить некуда. Все холстами занято.