Хипстеры, Ельцин и мороженое. Репортаж из штаба кандидата Мельникова

В районном штабе кандидата в мэры Москвы коммуниста Ивана Мельникова — небольшом помещении из трех комнат и узкого коридорчика, заставленного коробками с агитационными материалами, — суетятся тетушки.

— Товарищи, пропустите, пропустите! — на выходе они толкаются тележками, в которых лежат партийные газеты.

В комнатке около туалета стоит шкаф с собранием сочинений Ленина, на стене календарь с портретом Сталина. Вся мебель подчеркнуто стилизована под советскую. В большом зале с коммунистической символикой и портретом Ленина сидят агитаторы в ожидании реквизита, почти все — симпатичные парни до девятнадцати в модных очках и татуировках. От скуки они чекинятся в штабе и выкладывают фото в инстаграм.

— На точке ничего особо не нужно делать, только подписи собирать за Мельникова, — рассказывает про работу один из хипстеров.

— А в чем смысл сбора подписей?

— Агитация такая. Чтобы знать, кто готов проголосовать. Да не парься, это не сложно, — успокаивает меня парень. — Люди чаще всего сами подходят и расписываются, а ты просто сидишь.

Я смотрю в бланк, который заполняли вчера, — четыре подписи. Иду к координатору, предлагаю раздавать листовки в качестве волонтера.

— Уже все места заняты, — возмущенно говорит мне пожилая женщина с пергидролевыми кудрями. — А ты бесплатно, что ли, собираешься? Или как? Платят тысячу. Четыре часа работы. С четырех до восьми. Но мест нет, — чеканит она с демонстративным раздражением. Ее постоянно дергают люди, чтобы отметиться в рабочих списках. — Можешь записаться в резерв.

— Подожди пока, вдруг кто на работу не выйдет, тогда ты пойдешь, — обращается ко мне еще один координатор штаба, Юлия, короткостриженая женщина в леопардовом комбинезоне. Одновременно она болтает с девушкой-агитатором в леопардовой футболке. Я слышу только конец разговора: «Так у меня же муж был министром обороны Африки, да. Так, кто у нас сегодня на «Комсомольской»?» — спрашивает она у коллеги.

— Бабка с дедом, — отвечает напарница.

— Их три часа ждать, нафиг они мне нужны. Пусть лучше молодые работают, они быстрее.

— О, привет, Кочан, — в штаб вбегает группа подростков, парни шумно приветствуют друг друга. — Поехали на «Киевскую».

— Меня уже распределили, — грустно вздыхает Кочан и тыкает пальцем в дедушку, укладывающего в рюкзак пачки газет. — Тут не я рулю.

— Правильно! Рулю здесь я, — самодовольно вклинивается в разговор координатор Юлия.

— Что за фигня, — расстраиваются парни.

— У меня тут не пионерлагерь, — Юлия ведет себя как строгая вожатая. — Пришли работать, значит, работайте. Арбайтен. Уяснили?

Еду на агитационную точку на «Киевской» вместе с Кочаном и его напарником, пенсионером Владимиром (имена изменены. — БГ). Меня берут за компанию с условием, чтобы никто из штаба об этом не узнал: приводить не сотрудников можно только с одобрения начальства. Разворачиваем картонную пирамиду с изображением Мельникова, раздаем газеты. Мне газет не дают до тех пор, пока работу агитаторов не сфотографирует контролер из штаба.

— Всем на Мельникова наплевать, – делится впечатлениями Кочан, которого на самом деле зовут Олег. — Эти газеты берут из жалости к агитаторам. Вчера вообще жесть была. Стояли на «Третьяковской». Там одни иностранцы, я им газету, а они мне — «Хеллоу, хеллоу».

Приезжаю на вечерний тренинг для наблюдателей. Зал набивается почти битком. За редким исключением в наблюдатели от КПРФ идут пенсионеры. Цикл полуторачасовых занятий рассчитан на полтора месяца, это занятие уже четвертое. Пропускать их крайне нежелательно — в штабе отмечают отсутствующих, как в школе.

— Все равно Мельников мэром не станет, — ко мне подсаживается одна из бабушек и заговорщически подмигивает.

— А кто станет?

— Как кто? — удивляется она. — Конечно, Навальный.

— Почему?

— Да потому что все за него. Все, кто сюда приходит. За Собянина же одни бабки голосуют, он никому не нужен. — Моей собеседнице на вид лет шестьдесят пять. — Я у Навального на сайте сегодня глянула, пишут, что Собянину только 34% голосов дают.

— Чего же вы в штаб к Навальному тогда не идете?

— Так я не против Мельникова, он на третьем месте будет.

— Чего это ты так оптимистично-то про Мельникова? — к нашему обсуждению присоединяется интеллигентный дедушка.

В это время с импровизированной трибуны зачитываются какие-то нормативные акты о правах наблюдателей на выборах.

— Товарищи! Тишины! Я прошу тишины, — не выдерживает перешептываний оратор.

— Скукота, — продолжает бабушка, сидящая рядом со мной. — Полтора часа какую-то ерунду несут. За десять минут можно все по делу рассказать. На прошлой неделе я даже заснула.

С трибуны продолжают что-то читать по бумажке.

«Говорит и показывает Москва», — вдруг громогласно раздается в аудитории. Это у оратора звонит телефон.

— Навальный не выиграет, на втором будет, — возвращается к начатому разговору пенсионер. — Он же вылитый Ельцин, только трезвый. Кто за него проголосует?

— Давай поспорим. Я тебе клянусь, что Навальный выиграет. Будешь должен мне мороженое.

— Тогда уж давай на бутылку водки спорить, — усмехается дедушка. — Если выиграешь, вместе выпьем.

• БГ обошел штабы всех кандидатов в мэры Москвы. Мы увидели там гроб с томом Гоголя, гипсового коня и яблоко из папье-маше, услышали много нецензурной лексики и узнали, в чем секрет Левичева и что общего у Навального с Путиным. Все репортажи этой серии читайте здесь.