Иллюстрация: Holly Stevenson
Падения боингов худо-бедно выручают ведущих информационных программ, сидящих в августе на голодном новостном пайке. А вот нам, «смотрящим» за рынком СМИ, совсем не погулять по буфету.
Нет, что-то, конечно, происходит. Вот новый светский персонаж Олег Митволь в буквальном смысле слова ступил в дерьмо. Неюные натуралисты из его природоохранного ведомства, выехавшие на место съемок «Дома-2» в деревню Лешково Истринского района, обнаружили, что «все отходы жизнедеятельности участников сливаются прямо в ручей… Лес замусорен упаковками от презервативов. Такое ощущение, что они там круглые сутки только, так сказать, строят-перестраивают свою любовь».
Не знаю, насколько уместно в таком контексте слово «любовь» (должно быть, имелось в виду что-то типа «люби меня по-французски, раз это так неизбежно»), однако больше обращает на себя внимание другое. Если упаковки от презервативов валяются в лесу, значит, где-то там должны быть и сами презервативы. Сложно себе представить, чтобы участники телешоу выбирались из дома в ночь глухую только ради того, чтобы выбросить упаковку. Но собственно резино-технических изделий, судя по отчетам природоохранителей, в лесу нет. Варианта два: либо сотрудники Митволя, увлеченные замерами, не знают, как выглядит этот предмет, либо строители «Дома-2», вопреки инструкции, используют его многократно, пока не сотрется. А это уже повод собирать гуманитарную помощь.
Продюсерам «Голода-2» проще: героям их шоу уж точно не понадобятся шесть биотуалетов, спешно установленных в Лешкове. Установка даже одной такой кабинки смотрелась бы в предложенных обстоятельствах изощренным издевательством. У них, у продюсеров, впрочем, другая беда: народ упорно не верит, что героев действительно увезли из Москвы на самолете с завязанными глазами, и со свойственной видавшей всякие виды нации подозрительностью предполагает, что место действия — павильон где-нибудь в окрестностях «Мосфильма». О чем докладывают друг другу на форуме шоу. Шутки шутками, но если действительно «Мосфильм» или даже Довженко, то организаторы голодовки, собирающие с миру по эсэмэске, могут пойти под суд по статье «Мошенничество».
На каналах, не озабоченных строительством туалетных скворечников, верстают будущий телевизионный год. С середины сентября на НТВ появится программа «Большая политика» с ведущим Глебом Павловским — известным «политтехнологом». (Интересно, у него и на визитке так написано?) Известно, что ведущих политобозревателей Гостелерадио назначали по согласованию с соответствующими отделами ЦК КПСС и зачастую там же и готовили. Павловский принимает ответственную вахту из хороших рук — от Зорина, Боровика, Сейфуль-Мулюкова, всплывшего из небытия в связи с тысячелетием Казани, от Томаса Колесниченко, наконец.
Об этом последнем, специализировавшемся, в отличие от Мулюкова, не на «израильской военщине», а на «милитаристских планах Пентагона» и «снова для кого-то в Америке наступает счастливое Рождество», канал «Россия» снял целый фильм. Я, всегда выступавшая в классе с «политинформацией», почерпнутой, в частности, из «репортажей» Колесниченко, от «России» узнала о нем много нового: выяснилось, что это был совестливый человек, любивший накропать пару-тройку поэтических строф в заочном соревновании с еще одним арабистом, Евгением Примаковым, что любил он заграничных женщин и нес, представьте себе, зрителям драгоценные крупицы правды. Может быть, имелась в виду газета, и тогда все становится на места.
Евгений Евтушенко, для которого поэзия не вздохи на скамейке, а способ не умереть в Переделкине с голоду, предъявил общественности гимн журналистов. Вечный дефицит журнальной площади и жанр колонки не позволяют опубликовать эти стихи полностью. Желающие ступить в них, найдут текст в интернете, и улыбка, без сомненья, вдруг коснется ваших глаз — однако как литературовед-недоучка не могу не отметить особенность, которая, возможно, пройдет мимо менее пристрастных поклонников Е. А. Поэт Евтушенко ни в молодости, ни в зрелые годы — никогда не допускал в поэзию реальную жизнь. Его сфера — мир чистых идей, в котором действуют идеальные герои. Таков и его журналист. Он носит «мокроступы», чтобы сподручнее (сподножнее, вернее) было «перешагивать трупы», он «от Чили до Таймыра все углы медвежьи мира исходил, исколесил не на такси», он «с корешем в дороге» плывет «на лодке через пороги». Откуда? Куда? Для каких таких причин? Отчего не на байдарке — через пороги-то Почему с корешем? Он вообще в редакции бывает? С «Кварком» знаком? Зарплату на карточку получает? Молчит поэт, не дает ответа. Только совет дает:
Не журитесь, журналисты,
Если дни бывают мглисты.
Грязь не липнет к тем, кто сами не в грязи.
Да вам откуда же, Евгений Александрович, знать?
