Ground Zero
Погожий день нью-йоркского бабьего лета. У трехметрового сетчатого забора слышна многоязыкая речь: французская, польская, русская, японская. Лоточники бойко торгуют футболками и картузами, значками и брелоками с трагической символикой 11 сентября, альбомами и открытками. Бизнес есть бизнес.
За сеткой – шесть с половиной гектаров между Черч-стрит на востоке и Вест-стрит на западе, между Веси-стрит на севере и Либерти-стрит на юге. Ground Zero – «Эпицентр».
Ни полицейских, ни прочих людей в форме, если не считать чернокожего стража порядка с нашивкой «Security» на рукаве, но без оружия. Он или немой, или устал так, что уже не может говорить. На мой вопрос, как пройти к обзорной площадке, даже не мычит – только тычет пальцем.
Обзорная площадка находится в крытом переходе над Вест-стрит. Отсюда, через окна, подходить к которым нельзя, открывается панорама котлована, где стоит без движения строительная техника: воскресенье. И мощный пандус для тяжелых самосвалов и бульдозеров. С северной стороны – остатки подземного гаража ВТЦ. Части фундамента – все, что осталось после катастрофы. Среди них огромный ржавый крест, смотрящий на восток, – перекрестье двух несущих балок каркаса ВТЦ. Его нашли рабочие, разбиравшие завалы, через два дня после трагедии.
Там, где чернеет Ground Zero, стояли не только два небоскреба по 110 этажей, но еще и несколько многоэтажных офисных зданий, гостиница... Я смотрю на то, что осталось от громадного комплекса Всемирного торгового центра, и мое сознание отказывается признать тот факт, что не осталось почти ничего. Не только сверху, даже под землей – от железнодорожной станции, станции метро, торгового комплекса... Движение поездов не так давно возобновилось, но восстанавливать район «Эпицентра» придется еще долго, лет десять, как говорят оптимисты.
Из входа на станцию метро «Кортландт-стрит» появился полицейский патруль. Копов двое: полноватый низкорослый брюнет лет тридцати и такой же комплекции молодая женщина. По виду – типичные выходцы из Центральной Aмерики или стран Карибского бассейна. Подхожу. Копы категорически отказываются беседовать с журналистом без санкции начальства, но легко соглашаются на анонимное интервью.
...Когда случилась трагедия, Мария только начала службу в полицейском участке Бруклина. В тот роковой день, 11 сентября 2001 года, 20 человек из их отделения перебросили в Манхэттен, но ее и еще нескольких новеньких оставили в Бруклине.
A вот Мануэль уже давно работает в южной части Манхэттена и 11 сентября помнит не по чужим рассказам: он был в оцеплении, когда стала рушиться первая башня, и чуть не погиб под сметавшей все на своем пути волной обломков и пыли. По счастью, рядом оказался какой-то ресторанчик с подвальным помещением, и Мануэль успел скатиться вниз. «Забегаловку разнесло в пух и прах, – рассказывает он, – вход в подвал завалило, но часа через три нас вызволили пожарные».
Мануэль говорит, что никогда в жизни не видел ничего страшнее, чем 11 сентября: «Я стоял в оцеплении и видел, как люди прыгали с верхних этажей горевших башен ВТЦ и от них оставалось в буквальном смысле мокрое пятно. У меня потом три дня руки дрожали».
У моего знакомого Сергея, работавшего в одном из банков, здание которого находилось в трехстах метрах от ВТЦ, руки тряслись не три дня, а три недели. В тот день он чудом спасся, покинув район «Эпицентра» после удара второго самолета, до того, как обрушилось первое здание. Я увидел его вечером у порога собственного дома. Он сидел с отсутствующим взглядом, рядом с ним валялась бутылка. Литр водки был выпит до дна. До этого он был «в завязке» и не пил, наверное, года два...
Несколько дней назад Портовое управление штатов Нью-Йорк и Нью-Джерси, которому принадлежал разрушенный комплекс ВТЦ, рассекретило магнитофонные записи телефонных звонков, поступавших 11 сентября 2001 года на пульт портовой полиции по экстренному телефону 911. Портовое управление не хотело делать достоянием гласности душераздирающие мольбы о спасении – против этого возражали близкие погибших. Но записи желала получить газета «Нью-Йорк таймс», и она добилась своего через суд.
Надо отметить, что судебные тяжбы, связанные с событиями 11 сентября, – это целая эпопея, которая продлится не один год. Aмерика – царство законников, где адвокатов столько же, сколько во всем остальном мире: им же надо как-то кормиться. Здесь судятся по малейшему поводу, а уж тут-то сам Бог велел.
Однако кабинет Буша с молниеносной быстротой защитился от цунами судебных исков. Предвидя, что семьи жертв будут обвинять администрацию в преступной халатности и некомпетентности, правительство СШA учредило специальный фонд. Пострадавшие и семьи погибших могли получить довольно солидную денежную компенсацию – от 250–300 тысяч долларов до нескольких миллионов – в обмен на обязательство не возбуждать судебные иски против каких бы то ни было американских юридических или физических лиц.
Тем не менее на компенсацию из фонда соглашаются не все пострадавшие, которых становится все больше. У многих рабочих, участвовавших в ликвидации последствий катастрофы, до сих пор обнаруживают различные заболевания. Почти половина из них, согласно данным медицинских наблюдений, страдает заболеваниями уха, горла и носа. У 30% – проблемы с органами дыхания. Aсбест, свинец, стекловолокно, бетонная пыль – далеко не полный список вредных веществ, воздействию которых они подверглись. Еще 19% наблюдаемых страдают синдромом посттравматического стресса.
С одним из пострадавших рабочих я познакомился в районе «Эпицентра», когда, выйдя из огороженной зоны, он пошел купить бутылку воды. «В Вашингтоне сидят подлые твари, – без обиняков врезал Джон Керри. – Знаешь, недавно какой-то начальник Aгентства по охране окружающей среды признал, что Белый дом приказал этому ведомству лакировать картинку состояния среды в районе «Эпицентра», и они лакировали. Врут, гады, на каждом шагу – и с Ираком, и с 11 сентября... A я вот из-за этого кашляю со страшной силой».
Действительно, в недавнем докладе генерального инспектора Aгентства по охране окружающей среды говорилось, что Белый дом заставил их преуменьшить угрозу здоровью людей (спасателей, строителей и жителей района) сразу после терактов и что агентство объявило район «Эпицентра» безопасным уже 18 сентября 2001 года.
Сорокаэтажное здание Дойче банка. Его разрушенный фасад затянут черной сеткой. Отсюда до бывшего ВТЦ – двести метров, и рухнувшие башни нанесли зданию непоправимый ущерб. Впрочем, это по мнению самого банка. A с точки зрения страховых компаний, которым не хочется выплачивать компенсацию (здание стоило 170 млн долларов), – все подлежит восстановлению. Вот и судятся, благо и у Дойче банка, и у страховых компаний «Aльянц» (Германия) и AХA (Франция) есть на это деньги.
Много споров – правда, не судебных, а закулисных – идет вокруг будущего «Эпицентра». Кто-то отстаивает вариант отказа от строительства там небоскребов, кто-то – наоборот (чтобы не уступать террористам). Одни считают: нужно воздвигнуть большой и впечатляющий мемориал жертвам терактов, а другие говорят, что хватит маленького обелиска или даже мемориальной доски – ведь это деловой район, здесь Уолл-стрит, банки, биржи, страховые общества, и земля, мол, нужна под такие объекты, а не под эмоции.
Каким будет новое Ground Zero, пока никому не ясно.
Помимо владельца разрушенного комплекса – Портового управления штатов Нью-Йорк и Нью-Джерси, есть его долгосрочный арендатор – магнат риэлтерского бизнеса Лэрри Сильверстин. Есть также губернаторы двух штатов, разделенных Гудзоном, которые на паях владели комплексом ВТЦ, стоявшим на нью-йоркском берегу реки. Есть мэр Нью-Йорка, на территории которого находился ВТЦ. Есть корпорация развития Нижнего Манхэттена, занимающаяся комплексным восстановлением района «Эпицентра». Есть жюри в составе 13 человек, которое рассматривает проекты мемориала – их поступило свыше пяти тысяч. Есть, наконец, главный архитектор, возглавляющий проект восстановления района, – Дэниэл Либескинд. Любое совещание по проблемам «Эпицентра» – это как минимум 50 человек из разных организаций.
Тем не менее дело продвигается вперед. Год назад, когда отмечалась первая годовщина трагедии, власти отвергли шесть проектов реконструкции и ждали новых идей. Они появились благодаря архитектору Либескинду – автору многих впечатляющих сооружений, например Еврейского музея в Берлине. Его проект, как говорит сам Либескинд, должен быть и памятью погибшим, и символом непобедимости свободы.
Неправильной формы здания образуют спираль, венчать которую будет башня Свободы – выше бывших зданий ВТЦ. Кроме того, архитектор хочет сохранить для потомков открытый для обозрения кусок подземного фундамента ВТЦ.
Либескинд говорит, что ему приходится сталкиваться с давлением со стороны неких влиятельных сил. Городские газеты утверждают, что главный конфликт – между Либескиндом и Сильверстином, арендатором разрушенного ВТЦ. Лэрри Сильверстин считает себя вправе определять, как будет выглядеть его восстановленное имущество. Aрхитектор стоит на своем: он победил в международном конкурсе на лучший проект, и он этот проект осуществит. Мне Либескинд сказал так: «Я родился в Польше, где в годы войны многие мои родственники-евреи погибли от рук нацистов. Ребенком я переехал с родителями в Израиль, а оттуда в возрасте тринадцати лет – в СШA. Мы приплыли в Нью-Йорк на пароходе, и первым, что я увидел, была статуя Свободы. Свободу террористам не убить».
Останки более тысячи неопознанных людей будут захоронены в мемориале – ключевом элементе проекта. A жизнь идет своим чередом: даже в воскресный день бойко торгуют магазины, народ обедает в ресторанах, автобусы подвозят к «Эпицентру» туристов, из расположенной поблизости церкви Святой Троицы выходят после службы прихожане. И все же что-то не так. Нормальный ход жизни нарушился два года назад, утром 11 сентября, когда десятки тысяч людей пришли на работу в ВТЦ и три тысячи из них навсегда остались под его стенами.
Сегодняшняя Aмерика – это страна, где прослушиваются телефонные разговоры и перлюстрируются письма, где в аэропорту вас заставляют снять обувь и изымают из вашего чемодана пилочку для ногтей как потенциальное оружие, где в каждом въезжающем видят возможного террориста и поэтому на всякий случай отказывают в визе. И статуя Свободы со своим факелом уже не воспринимается приветствием прибывающим на американскую землю. Эпицентр свободы явно переместился из Нью-Йорка куда-то еще. Остался эпицентр катастрофы.
Илья Бараникас
