Имитация протеста

Елену Тартынскую я сначала тоже считала спойлером: в одной из групп активистов в фейсбуке вдруг появилась запись о том, что Елена узурпировала название их мероприятия, но не поставила ссылку на оригинальное объявление. Это классическая спойлерская технология: назначить мероприятие с точно таким же названием, но изменить время или место, чтобы люди рассредоточились и посещаемость снизилась. Елена долго извинялась, но, кажется, так и не смогла доказать коллегам-активистам, что это была техническая ошибка. Подобные перепалки в сети случаются регулярно, потому что количество спойлеров растет пропорционально инициативным группам горожан, и активисты всегда начеку — борьба со спойлерами стала заметной частью их деятельности.

«Вам все равно, лишь бы планку по комментам выполнить... видимо, у ботов начался рабочий день...» — так сами спойлеры отвечают тем, кто обвиняет их в связях с властью. Кто так обзывается, тот сам так называется: они по-детски запутывают следы, чтобы новичок, который приходит на их страницу в соцсети, даже не думал разбираться.

Алена и ребята

Мы встречаемся с Аленой Васенковой. Она в компании ближайших соратников: юриста Саши и экономиста Вадима — человека-зебры. Все они студенты. Мы пьем кофе недалеко от Мосгордумы, куда Алена ходила на заседание комитета по экологии. На мои вопросы отвечает в основном Алена — ребята иногда подают поясняющие реплики, иногда произносят «сейчас Алена ответит». Алена рассказывает, что среди партнеров движения примерно 25 инициативных групп жителей, «с которыми мы взаимодействуем и оказываем им всяческую поддержку в решении их проблем». Алена перечисляет те самые инициативные группы, которые по всей сети распространяют сообщения о «Рассерженных горожанах»: «Внимание! В нашем районе появились спойлеры!»

«Обычно они сами нам пишут и к нам обращаются», — рассказывает она и приводит в пример Музей Маяковского. В январе к «Рассерженным горожанам» обратились сотрудники музея, не согласные с назначением нового директора Надежды Морозовой. «Рассерженные» сначала организовали собственный митинг с участием сотрудников, а буквально через два дня Алену и ее друзей пригласили поучаствовать в другом, более масштабном мероприятии — митинге против культурной политики Сергея Капкова. Антикапковский митинг был организован КПРФ и проходил 22 января. Судя по видеозаписи, в Новопушкинском сквере звучала песня Дмитрия Полторацкого «Мы в России сильны единеньем», а его участники держали плакаты с карикатурно-советской риторикой: «Директор Д/К ЗИЛ английская шпионка? Неужели?»

Алена упоминает митинг против культурной политики Капкова наряду с другими мероприятиями: установкой шлагбаума при въезде во двор в одном из районов Москвы, проектом по реставрации детских площадок «Качели нашего двора» или публичными слушаниями против расширения улицы Архитектора Власова. «Если есть проблема, ее нужно решать, неважно, какого она масштаба — районного или городского. У нас только один принцип: мы аполитичное движение, мы стараемся решать конкретные проблемы. Мы не лезем в политику и не разводим политотов». Я задаю вопрос, как «рассерженные» умудрились поучаствовать в политическом мероприятии, если их принципиальная установка — быть вне политики. Алена не понимает. Культурная политика — это не политика, считает она, а «конкретные проблемы, которые можно решить». Сотрудники театра, музея или дома культуры ЗИЛ, на сторону которых «рассерженные» готовы встать, не разбираясь в сути конфликта, для нее ничем не отличаются от инициативных групп жителей. «Митинг был против действующей политики, но политика — это не всегда политическое решение», — говорит она. «Это не какие-то политические течения, а конкретные люди, сотрудники учреждений», — вступает в разговор экономист Вадим. Предпринимаю последнюю попытку объясниться: мол, если вы выступаете против чьей-то культурной политики, то ваше высказывание тоже политическое. «Я вижу ситуацию с другой стороны, — говорит Алена. — Мы привыкли рассматривать проблему с точки зрения того, какой конкретный результат можно получить. Мы должны отменить демонтаж экспозиции, дать сотрудникам возможность работать и сохранить спектакли». И мы переходим к вопросу о деньгах.

«У них должен быть постоянный источник финансирования, — говорила мне Катерина Афонченкова. — Потому что даже сплоченным горожанам хорошая полиграфия не под силу: просто денег не хватит». «У нас есть «Яндекс-кошелек», — отвечает Алена. И это идеальное алиби, потому что мы никогда не узнаем, кто именно отправляет туда деньги, а главное, отправляет ли вообще. Мой личный, хотя и не слишком обширный благотворительный опыт подсказывает, что деньги сами по себе на «Яндекс» не поступают — чтобы получить хотя бы самую маленькую сумму, нужно постоянно поддерживать кампанию по сбору средств. «Рассерженные» довольствуются номером «кошелька», опубликованным на их странице в «Живом журнале». «Как только мы накопили первые 10 000 рублей, — говорит Алена, — заказали себе символику». «Да, уже пора было, очень хотелось», — оживляется юрист Саша.

Ребята встречаются два-три раза в неделю, чтобы обсудить проблемы горожан — как правило, в университете управления, где учится Алена на факультете муниципального управления. «Мы и есть мозговой центр, — говорит Алена, показывая на присутствующих, в ответ на мой вопрос о внешних влияниях и депутате Щитове. — Что про нас только не говорят. Мы помогали Чириковой, и теперь нас обвиняют в связях с Госдепом... Но знаете поговорку «Собака лает — караван идет»?» Я знаю эту поговорку. Ее часто произносят рядом с другой — «Не надо раскачивать лодку».

Рассердившие горожан

Напрямую доказать спойлерство «Рассерженных горожан» невозможно — только по косвенным признакам. Они узурпируют слова, которые обычно относят к политическим протестам — кроме самого названия, это еще и «контрольная прогулка», изобретенная Борисом Акуниным. Только во время своих контрольных прогулок «Рассерженные горожане» ищут и отмечают наклейками плохо припаркованные автомобили, как это до них делали нашисты во время своих акций «Стопхам!». Они придают большое значение символике и бренду. И обнаруживают стилистическое сходство с другими, уже известными проправительственными молодежными движениями вроде «Наших». Если участники нашистского «Хрюши против» в ростовых куклах свиней проверяют качество продуктов в супермаркетах, то «Рассерженные горожане« используют ростовую куклу зебры во время «контрольных прогулок» в защиту пешеходов. Во время прогулки «рассерженные» фотографируют автомобили, припаркованные на пешеходных переходах, и отправляют информацию в Департамент транспорта Москвы («Эпохальное — проверка пешеходного комфорта Москвы», — пишут они про эту типичную спойлерскую акцию, громкую, но безобидную для властей). Если «Сердитый гражданин», движение-близнец, близкое властям, использует хэштег #AngryCitizen, то «Рассерженные горожане» — #AngryCulture, #AngryIce. Детали биографии координатора движения, как, например, карьера в Молодежной общественной палате и «Молодой гвардии», ничего не доказывают: разве люди не могут искать себя и меняться? И сфера деятельности тоже ни о чем не говорит: на одном поле с «Сердитым гражданином» работает похожий на него «Йополис», да и спойлерский «Пробок.нет» формально имеет ту же задачу, что и «РосЯма» Алексея Навального.

Есть версия, что депутат Щитов отрицает свою причастность к движению, потому что они вышли из-под контроля и нарушили какие-то важные договоренности. С городскими властями у «рассерженных» неровные отношения: хотя им и предоставляют помещения или публикуют их объявления на официальных сайтах, Алена и ребята рассказывали, главы управ их не очень любят — некоторые даже выгоняют из своих кабинетов. Формально существует вероятность, что «рассерженные» — переродившийся спойлер, который стремится стать настоящим гражданским движением, поэтому на всякий случай дружит сразу со всеми: и с КПРФ, и с Евгенией Чириковой, и с защитницей леса в Селятино Татьяной Павловой. Но гораздо более вероятно, что они принадлежат к более утонченной, чем было принято в начале 2000-х годов, самосовершенствующейся форме спойлерства, в требования которой входит имитация конфликта с властью.

Активисты рассказывают, что вред от деятельности спойлера перевешивает ту предполагаемую пользу, которую он может принести. Да, спойлеры могут добиться решения мелких проблем, зато мешают решать крупные. Но, кажется, мелкое вредительство — не главный результат работы успешного спойлера. «Не всегда локальный активизм конструктивен, он, увы, очень часто исходит не из посыла «я хочу», а из посыла «не трожьте!», — пишет мне научный сотрудник Высшей Школы Урбанистики Петр Иванов: он изучает коммуникацию жителей с местными властями и возможности благоустройства дворов «снизу». — Приходишь к жителям с вопросами, что, по их мнению, нужно сделать. Выходят активисты и говорят: «Ах, вы менять что-то собрались? Значит, на деньги Собянина или Госдепа! Что бы вы ни предложили, мы против!» Говоришь им: «Мы пришли, чтобы узнать, что вы хотите». Они отвечают: «У вас даже проекта нет, что с вами разговаривать!» — и уходят». Так что навыки борьбы со спойлерами активисты приобретают только в комплекте с бескомпромиссностью. Способность стоять насмерть хороша для обороны, но не дает двигаться вперед.

Апдейт от 20.02.2013. Утверждение, что движение «За парк» относится к спойлерам, появилось в тексте в результате интервью с другими городскими активистами. Это мнение у них сложилось благодаря наличию у движения некоторых родовых признаков спойлера: это большие расходы на организацию акций, создание «фирменного стиля», партнерство с движениями-спойлерами («Рассерженными горожанами»). Других доказательств спойлерской природы движения «За парк» ни у активистов, ни у редакции нет.
«Радио Свобода»