Гоа-транс
Ну вот, не удалось мне выполнить читательский наказ, каюсь. Прервал автор свою диету, несмотря на то что вы почти единогласно присудили ему питаться сухой корочкой ближайшие недели. Оправдывает меня только то, что диета приказала долго жить не из-за моральных принципов, кои обсуждались в прошлой колонке, а по куда более приземленным причинам. Классическая история грехопадения — противостояние Человека и Котлеты… Давайте уж простим меня на этот раз, а я обязуюсь в дальнейшем безукоризненно выполнять ваши решения.
Иллюстрация: Richard Clarke
Например, сейчас срочно нужно решить — усылать мне семейство за тридевять земель или нет.
А все дело в том, что тетя Наташа вернулась из далекого индийского Гоа такой довольной и такой цветущей, что
— Все было совершенно замечательно, — говорила она. — С утра мы ходили на океан… а какой воздух… какие пейзажи! Изумительные рестораны, такая интересная публика кругом. И дом у нас был прекрасный, и няня для ребенка, а как он загорел, как поправился! Фрукты, креветки, морские ванны, заходы, восходы…
Тетя Наташа с внуком провели в Гоа три зимних месяца, и, надо признаться, смотреть на них сейчас куда приятнее, чем на моих
И теперь меня терзают жуткие угрызения совести. Потому что ведь моя сестра предлагала мне отправить всех мам и детей вместе — благо нанять дом с мраморными верандами и трудолюбивой прислугой в Гоа стоит дешевле, чем содержать летнюю
— Что это, Санджей?! — нервно трясу я неким предметом перед красивым коричневым носом нашего домовладельца.
— Кожа, мадам.
— А чья это кожа?!
— Мм… маленькой змеи, мадам.
— Маленькой? Два метра минимум — это маленькая змея???
— Это безобидная змея, мадам.
— Санджей, вы считаете меня за идиотку? Вы видите, что это? Это капюшон! Это шкура двухметровой кобры, Санджей! И я нашла ее у нас под верандой сегодня утром. То есть пока мы невинно спали, у нас под окнами расхаживала огромная ядовитая змеюка, в то время как вы нас уверяли, что змей в округе вообще нет!
Санджей задумчиво тыкает в полупрозрачную шкурку пальцем.
— Змей нет.
— А шкура откуда?
— Одна змея. Маленькая. А так нет. Они боятся сюда приходить.
— И почему они боятся сюда приходить?
— Потому что их едят… эти, как их… пикокс!
— Пикокс? Павлины?
Павлины у нас тут действительно есть. Точнее, один павлин, который шляется по огородным грядкам, тряся ободранным хвостом и оглашая окрестности хриплыми воплями.
— Да! Пикокс! У них большие мощные клювы, и они этими клювами — трах-трах! — убивают змей. Поэтому змеи сюда не ходят.
Я понимаю, что сейчас мне предстоит выслушать одну из той тысячи одной сказки, которые так горазд рассказывать наш любезный домохозяин. Я уже знаю, что огромные кусачие жуки, которые с жуткими стуками пикируют на веранду по вечерам, — это «маленькие ночные бабочки». Что жирнющие, длиной с сигарету тараканы, обитающие в кухонном шкафу, — это «полезные жуки, которые охотятся на мух и комаров». И что водой из бака можно спокойно полоскать рот после чистки зубов, так как «вода у нас очень хорошая, дезинфицированная»…
Так что я машу рукой, не желая выслушивать вдохновенный эпос о свирепых павлинах, и отправляюсь подкладывать кобрячью шкуру в постель Сане Маленкову — не пропадать же хорошей вещи. И опять-таки Саню надо подбодрить, а то он никак не отойдет от последнего отравления. И вообще, сегодня много дел. Нужно навестить в больнице Олю, которую укусил ядовитый паук, спрятавшийся на кресле в ее спальне. Передать Мишке присланный из Москвы пакет с антибиотиками для его жены. Ну и конечно, ухаживать за Алешей, у которого уже третий день температура сорок градусов и такие отеки по всему телу, что парень в пижаму не влезает…
Да, я прекрасно помню те три недели, проведенные в Гоа. Возможно, там и были
Сестра внимательно меня выслушала и сделала по-своему.И вот, пожалуйста, — ее семья лучится загорелым белозубым здоровьем, за всю зиму ребенок не болел и одного дня, и сейчас они только о том и думают, как бы побыстрее дожить до осени и снова уехать в солнечный гоанский рай. И сестра опять предлагает мне снять домик напополам и отправить туда и моих.
Что мне делать?
