Главный закончик

Симпатичный праздник День Конституции. Его можно устраивать пять раз в году. И это если иметь в виду только отчетный, так сказать, период, отмеченный особенной пылкостью в деле конституционного сочинительства.

Первая, пролетарская Конституция, например, была принята 10 июля 1918 года. Она кое-что закрепила и кое-что сформулировала, но была изначально обречена. Ибо называлась Российской. А меж тем уж интернационализм катил в глаза. Хоть десять из возможных республик сопротивлялись, остальные пять обольщались – писали свои собственные конституции. Так что недолго торжество приходилось на томный июльский денек. И правильно. Зачем летом праздники, когда летом и так никто не работает! А в любимой моей детской книжке, энциклопедии "Почемучка" (издание 1964 года), про первую Конституцию вот что было написано: "Над Кремлем гордо реяло красное знамя. Там впервые представители трудового народа утверждали советский герб и советскую Конституцию. Когда первый набросок герба показали Владимиру Ильичу, он спросил: "Зачем же здесь меч, нам не нужен меч!" И зачеркнул его!"

Очень хочется приписать: "и нарисовал вместо меча Буденного в профиль".

Вторая Конституция пришлась на 31 января 1924 года.

31 января – хороший день для празднования. Алмазная зима, до армейских сатурналий еще ого-го сколько. А Масленица – праздник ненадежный, плавающий. Приплывет ли, и когда! Ни в чем не уверен русский человек.

5 декабря 1936 года была принята Конституция наиболее всем запомнившаяся, сталинская. Причина ее появления такова – социализм победил. Нас учили вот как: победа была полная, но не окончательная. Прерванный победный акт.

А в 1977-м, 7 октября, отметился Леонид Ильич – мол-де, победа теперь окончательная, надеяться больше не на что. Взрослые назвали этот праздник непонятно – "три семерки".

Нас с братом, равно как и весь класс, принимали в пионеры в День Конституции – 7 октября. Привезли в депо Москва-Каланчевская. Выстроили подле памятника железнодорожникам и повязали красные галстуки на юные выи. Мы были очень рады. На обратном пути не застегивали куртки. Пусть все видят, что мы пионеры. Дома нас ждал праздник. Торт и шпроты. "Да, – сказал папа неопределенным тоном, – вы уже выросли. Стали пионерами. Это хорошо..." Позднее мы узнали, что папа тщательно считал годы нашего взросления, чтобы уйти от мамы. Но и без того мы подозревали в папе вольнодумство. Например, за год до описываемых событий брательник нашел томик Фенимора Купера с романами "Пионер" и "Последний из могикан". Юный невежда пошел к отцу за ответом: отчего такое странное сочетание?

- А что бы ты хотел, – вяло спросил отец, – чтобы романы назывались "Пионер" и "Последний из октябрят?

А на следующий день у нас был Ленинский урок. Учительница рассказала нам о величии Конституции. Почему так мало запомнилось? Ведь Конституция – чистая легенда, а мы и жили в мире легенд и ритуальных поступков. Вот рассказала нам учительница о пионерах-героях, которые наматывали галстуки на шомпола, чтобы выглядеть аккуратно. Мы пришли домой, нагрели на конфорке вилки и намотали галстуки. Видимо, пионеры-герои не знали синтетики.

Но разве лишь только мы пробавлялись сагами? Половина диссидентского движения была построена на доскональном знании Конституции. Вот стучит Анатолию Марченко в дверь супостат из органов, а он зачитывает ему из сталинской 1936 года: "Гражданам СССР обеспечивается неприкосновенность личности, жилища и тайна переписки". За дверью смех, веселье.

Что уж тут говорить. В 1994-м была принята Конституция пятая – ельцинская. Тоже очень хорошая. Ее никто не читал. Я не знаю ни одного человека, который бы прочел эту Конституцию. Пришлась она на 12 декабря. С чем вас и поздравляем.