Главный детский онколог Минздрава против отправки неизлечимо больных детей на лечение за границу

Главный детский онколог Минздрава РФ Владимир Поляков высказался против того, чтобы отправлять неизлечимо больных детей на лечение в другие страны. По его мнению, прежде чем заниматься сбором средств для отправки ребенка на лечение за границу, необходимо связываться с врачами, ставившими диагноз, и уточнять, можно ли помочь ребенку. Главный детский онколог также добавил, что он не помнит случаев выздоровления ребенка за рубежом — а это лишь дискредитирует российскую медицину.

«Я не помню случаев, чтобы такие пациенты выздоравливали. На самом деле статистика выживаемости везде примерно одинаковая, и она зависит от того, насколько рано поставлен диагноз», — сказал он.

Владимир Поляков также высказал идею о том, что вместо этого было бы лучше построить несколько крупных центров по лечению детской онкологии.

«Во многих случаях российские медики действительно не могут помочь ребенку. Я знаю многих детей, которые были выписаны из российских больниц как неизлечимо больные, но до сих пор живы, потому что уехали на лечение за границу. Например, в больнице НПЦ в Солнцево лежала девочка Даша, которой делали операцию: оперировали остеосаркому, пытались сделать эндопротез, в итоге совершенно изувечили ногу бесконечными операциями. Начали собирать деньги, и девочка уехала в английскую клинику. С тех пор прошло уже года три. Даша жива и здорова, бегает, гуляет, и все у нее хорошо.

К нам в хоспис направляли мальчика Дениса Александровича, у него опухоль мягких тканей где-то в шее, я не помню точного диагноза. Когда его отправили к нам, российские онкологи сказали, что ему осталось жить несколько дней, но мама Дениса сама собрала деньги и увезла его в Англию — Денис живой.

У нас лежала девочка с опухолью мозга, ее отказались лечить в России, а английские онкологи предложили новую химиотерапию новыми препаратами, прошло полтора года — девочка жива.

Я думаю, что очень во многих случаях в России либо нет нужных препаратов, которые уже зарегистрированы и применяются на Западе. Также у нас огромная проблема с очередями, с местами на операцию, и иногда то время, в течение которого ты ждешь квоту и место, — сильнейшая угроза жизни ребенку. И можно, например, в новогодние праздники просто не дожить до своего дня госпитализации, потому что никого нету в больницах. Естественно, тогда нужно собирать деньги и уезжать за границу, потому что тебя там примут в любой момент и сразу же начнут лечение». 

«Я лично знаю пять-шесть случаев, когда ребенок в России был признан инкурабельным, но его вылечили в Германии. Эти дети отправлялись на лечение нашим фондом и фондом «Подари жизнь» — в России за них не брались.

Бывают случаи, когда некоторые не самые профессиональные благотворительные фонды оплачивают лечение детей, которые признаны инкурабельными. Это свидетельствуют лишь о том, что они просто поддались эмоциям и провели плохую проверку.

Поляков сказал, что ему неизвестны виды терапии, которые есть за рубежом и которых нет в России. Такие виды есть. Например, MIBG-терапия. Она необходима детям с нейробластомами. Ее вообще не делают в России, ни в одной клинке. На это, мне кажется, нужно обращать внимание.

Нам известны случаи, когда после трансплантации дети продолжали лечение в России, и все шло насмарку. Здесь речь в большей степени идет о регионах.

Что значит «дискредитация российской медицины», нам не очень понятно, потому что ее, скорее всего, дискредитируют такие высказывания».

«Наш фонд «Подари жизнь» оплачивает лечение детей за рубежом только в тех случаях, когда подобное лечение невозможно провести в России, а оно необходимо ребенку для полного выздоровления. У нас существует медицинский экспертный совет, куда входят ведущие детские онкологи и гематологи страны, именно эти врачи рассматривают случай каждого ребенка и принимают решения о том, отправлять его на лечение за границу или нет.

В нашей практике есть случаи, когда детям требовалось лечение, которое им не могли провести в России. Здесь их признавали инкурабельными, а рассмотрев документы этих детей, наш медицинский экспертный совет приходил к тому, что у ребенка еще есть шанс и ему нужно лечение, которое недоступно в России.

Например, многим детям с нейробластомами показана MIBG-терапия, но ни в одной клинике России ее не делают. Есть и другие случаи: на нашем попечении была пациентка Даша Егорова, у Даши был диагноз — «остеогенная саркома». В московской клинике, где она проходила лечение, врачи могли либо ампутировать, либо обездвижить Дашину ногу. Убрать опухоль, сохранив при этом девочке ногу и ее функции, они не могли. Наши эксперты, рассмотрев медицинские документы Даши, приняли решение, что Даше можно провести эндопротезирование, и зарубежные врачи взялись за лечение девочки. Зарубежным врачам удалось сохранить Даше ногу вопреки прогнозам наших медиков. Сейчас Даша здорова и при этом ходит самостоятельно.

У другой нашей подопечной — Даши Рожковой — был очень редкий для детей диагноз — «рак толстой кишки». Большинство врачей в России признали Дашин случай паллиативным — шансов на на выздоровление никто не давал. Эксперты фонда «Подари жизнь» нашли клинику в Майами, где врачи провели уникальную операцию, которая помогла Даше вернуться домой с положительным результатом. Сейчас ей проводят химиотерапию по месту жительства в Рязани — это необходимое продолжение лечения. Но без этапа лечения в Майами у Даши не было бы шансов.

Действительно, часто бывают случаи, когда ребенок признан инкурабельным, то есть неизлечимо больным, но иностранные клиники готовы принять его на лечение за огромные деньги. Во всех подобных случаях наш медицинский экспертный совет подробно рассматривает все медицинские документы и принимает решение. Если ребенку действительно уже нельзя помочь, мы никогда не оплачиваем лечение таких детей за границей, нам приходится отказывать родителям».