Французский театр в Москве
Объявление об отчаянном положении камерного театра на французском языке в центре Москвы за последнюю неделю перепостили сотни пользователей социальных сетей. БГ сходил на репетицию и узнал подробности
«Мальчик! Молодой человек! Мо-ло-до-й че-ло-век! Повторите-ка, пожалуйста, что вы только что сделали!» — рявкает режиссер Иосиф Львович Нагле на стоящего на сцене короткостриженого мальчика. Нагле — крупный 57-летний мужчина, у него усталое и несчастное, заросшее густой черной бородой с проседью лицо, но с задних рядов к сцене он сбегает быстро, с азартом и на ходу заводится: «Что это было?! Вы обрызгали стулья? Да?!» — вскакивает на сцену, осматривается. — «По-моему, на стулья не попало ни капли! Если ты хочешь обрызгать стулья, так обрызгай же их! Ты можешь целый этюд сыграть, а не просто пробежаться!» Все это время мальчик, на которого усердно кричит Нагле, стоит на сцене и улыбается. Его зовут Данила, но коллеги-артисты обращаются к нему — Даниэль. Он играет лакея Лепина в открывке комедии Мольера «Ученые женщины». Лепин должен выйти на сцену, побрызгать духами на стулья, сесть в один из них и заснуть. На сцене, кроме обычных черных стульев, ничего нет. «Скажи, Лепин, зачем тебе надо брызгать на стулья?» — спрашивает Нагле. Он раздражен, но явно получает удовольствие от того, что преподает молодежи урок. — «Разве же они плохо пахнут?» Лепин, все так же смеясь, кивает головой. — «А откуда ты знаешь? Может, надо войти на сцену и понюхать их?» Лепин качает головой: «Это будет смотреться несерьезно». — «Ну так пусть! Театр вообще дело очень несерьезное. Зрители сюда приходят не лекции слушать. Не ходи мне здесь, как зомби!»
В небольшом зале постепенно собирается человек двадцать, и это поначалу выводит режиссера из себя: «Пришли здесь! Я не хочу тратить на это время! У меня репетиция». Правда, когда Нагле понимает, что эти люди пришли ради него, он становится намного мягче. Среди пришедших в Theatre de langue francaise в Доме учителя — дизайнер Артем, инженер «Ростелекома» Евгений и девушка Ольга с кафедры эстрадно-джазового пения ГИТР. Они все прочитали объявление в социальных сетях о том, что в центре Москвы уже 72 года каким-то чудом существует самодельный камерный театр на французском языке, в котором может играть любой желающий абсолютно бесплатно, но театр хотят закрыть из-за нерентабельности и непопулярности. Поэтому, призывало объявление, — приходите в театр, посмотрите репетиции, выступления, поучаствуйте, приводите детей и сами тоже выходите на сцену.
Руководители театра нынешнему вниманию к своей работе удивлены: проблемы, о которых идет речь в интернет-призыве, исчезли еще пять лет назад, в 2006 году, когда это же объявление впервые привлекло внимание и стало вирусным. С тех пор сменился руководитель Дома учителя, театр никто не выгоняет, хотя он все так же не собирает полных залов и денег здесь по-прежнему нет. Правда, тогда в театр пришло много новых людей, которые так здесь и остались. Почему вдруг старое объявление вновь стало обсуждаемым — никто не знает.
Все постановки в театре играются на французском языке под руководством 84-летней Елены Георгиевны Орановской — маленькой старушки с палочкой, сидящей на репетициях в первом ряду и иногда тихо вставляющей свои ремарки в энергичный поток замечаний режиссера. Нагле умудряется делать порой замечания даже ей — правда, очень нежно. Сам он французского не знает, но следит за тем, чтобы актеры на сцене вели себя как настоящие актеры. Для этого он все время на них орет, иногда доводит до слез, бегает по залу и нервно кричит «Тишина!». За произношение, речь и стиль отвечает Орановская: все ее актеры рано или поздно приобретают настоящее парижское произношение. Большинство пришедших в театр французского не знают, что, конечно, не очень хорошо, потому что это не школа и не языковые курсы, но при должном старании, по словам Орановской, можно и язык выучить. Сейчас здесь играет порядка 40 артистов, многие по несколько десятков лет.
Theatre de langue francaise основала известный переводчик Александра Орановская, мама Елены Георгиевны, еще в середине XX века. Орановская родилась в небогатой дворянской семье в 1898 году. Когда Александре был один год, у нее скончался отец. Орановская-бабушка подсчитала, что на положенную за потерю супруга пенсию комфортнее будет жить во Франции, и решила перевезти своего сына и четверых дочерей в Париж, чтобы дать им хорошее образование. В Париже Александра Павловна получила гувернантское образование, прошла бухгалтерские курсы и закончила курсы драматического искусства. В 1914 году, после начала Первой мировой войны, Орановские вернулись в Россию. Сначала жили в Киеве, потом перебрались в Петербург. Александра стала работать гувернанткой, в 18 лет вышла замуж за героя Первой мировой офицера Георгия Федоренко, друга семьи своего воспитанника. С началом Октябрьской революции Георгий, под влиянием передовых мыслей тещи и жены, встал на сторону красных. Георгий взял жену на Северный фронт, где она была бухгалтером, делопроизводителем и счетоводом в шестой армии. После войны они поселились в доходном доме, бывшей гостинице «Малый Париж», на улице Станиславского (Леонтьевский переулок). Сейчас там находится посольство Азербайджана. Орановская устроилась переводчиком в издательстве «Иностранный рабочий» (с 1960-го — «Прогресс»), стала членом Союза писателей. В «Иностранном рабочем», публиковавшем переведенные книги во Франции, ее попросили взять псевдоним на французский манер. Так Александра Орановская стала Алис Оран. Оран Перевела «Петра I» и «Хождение по мукам» Алексея Толстого, «Поднятую целину», «Как закалялась сталь», Чуковского и Маршака. Стихотворение «Дама сдавала багаж» в ее переводе понравилось лауреату Нобелевской премии по литературе Ромену Роллану. Он состоял с Оран в переписке и в одном из писем сказал: «Я приветствую ваших маленьких актеров». К Алис со всего дома постоянно бегали консультироваться школьники, изучавшие французский, и, чтобы облегчить обучение, она стала ставить вместе с ними спектакли на французском. Играли басни Жана де Лафонтена, пели песни.
В 1928 году родилась Елена Георгиевна, а в 1930 году Георгия Федоренко сослали на север, в город Онега Архангельской области, где он умер от воспаления легких. Оран же продолжала устраивать представления. Постановку комедии Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак» показали известному драматургу Татьяне Щепкиной-Куперник. Она пригласила всех участников спектакля к себе в гости, угощала детей шоколадом, взрослых — шампанским. Елена Георгиевна с детства принимала участие в постановках матери. В 12 лет в «Сирано де Бержераке» Елена играла буфетчицу. У нее всегда был свободный французский, потому что дома разговаривали на двух языках. Датой рождения театра считается 12 декабря 1939 года, когда домашний драмкружок Алис Оран сыграл всего «Сирано де Бержерака» в библиотеке иностранной литературы, где Оран вела кружок художественного чтения. Во время Второй мировой Алис Оран пригласили вести внеклассные занятия театрального кружка при Военном институте иностранных языков. Это время Елена Георгиевна называет «лафа» — в театре наконец появилось много мужчин. Там же она познакомилась с своим будущим мужем Олегом. Актеры театра уходили с подмостков на фронт. Актер, игравший графа де Гиш в «Сирано де Бержераке», стал командиром эскадрильи и погиб, другой был контужен и потерял память, третьему актеру пуля прошла навылет в двух миллиметрах от сонной артерии, и после этого он перестал играть. После войны Theatre de langue francaise сначала переехал в Институт усовершенствования учителей, затем в издательство «Прогресс», а в 1964 году со спектаклем «Тартюф» театр въехал в Дом учителя. Алис Оран умерла 20 октября 1965 года.
Елена Георгиевна преподавала французский в Министерстве внешней торговли, но после смерти матери с работы ушла и взяла руководство театра на себя. Под ее руководством играл ее муж и ее дети. Муж полгода назад скончался, дочь переехала в Санкт-Петербург, а сын, музыковед по образованию, много работает и не успевает играть, да и сама Елена Георгиевна три года назад ушла на полставки — на 5 тысяч рублей в месяц — и переложила управление театром на Иосифа Нагле и свою ученицу Елену Гороховскую.
«Et nuit et jour vous fait outrage! Si vous la conduisez aux bains», — с чувством произносит Триссотен в исполнении редактора заводской газеты Владимира Лакеев (И день и ночь — исчез покой! Без дальних слов — скорей на воды. — Пер. с фр. Тумповской ). Он воодушевлен, у него в руках свиток с сонетом собственного авторства о принцессе Урании и ее лихорадке. Вокруг поэта на стульях собрались дамы — преподаватель французского в церковно-приходской школе Лидия Карпикова, студентка педагогического Настя Спиранская, художник и педагог Елена Храпунова и логопед Галина Аптекарь. Они постоянно прерывают Триссотена и комментируют его стихи. «…Sans la marchander davantage. Noyez-la de vos propres mains!» (И там виновницу невзгоды топите собственной рукой!) Если не знать французский, складывается впечатление, что мы стали зрителями мучительной семейной сцены. Усатый, одетый в синий камзол, короткие штанишки и белые чулки Владимир Лакеев явно задумал совершить какой-то совершенно идиотский, но важный подвиг, но его постоянно одергивают женщины и объясняют, что смысла в этом особого нет. Они вздыхают, качают головой. «Admirable, nouveau, et personne jamais n' a rien fait de si beau», — вскинув руки, трещит Филаминта (Он свеж, прекрасен, нов. Никто не сочинял еще таких стихов). «Нет-нет-нет! — кричит с задних рядов Нагле. — Так не годится. Эмоция нужна! Это же театр! Дай мне мхатовскую паузу. Дай мне действие».
Группа поддержки, пришедшая по объявлению в соцсетях, в восторге и хочет занять свое место на сцене. Теперь, говорит Орановская, если все новички вернутся, придется проводить конкурс, потому что впервые в истории желающих играть в Theatre de langue francaise собралось больше, чем театр может себе позволить.
В небольшом зале постепенно собирается человек двадцать, и это поначалу выводит режиссера из себя: «Пришли здесь! Я не хочу тратить на это время! У меня репетиция». Правда, когда Нагле понимает, что эти люди пришли ради него, он становится намного мягче. Среди пришедших в Theatre de langue francaise в Доме учителя — дизайнер Артем, инженер «Ростелекома» Евгений и девушка Ольга с кафедры эстрадно-джазового пения ГИТР. Они все прочитали объявление в социальных сетях о том, что в центре Москвы уже 72 года каким-то чудом существует самодельный камерный театр на французском языке, в котором может играть любой желающий абсолютно бесплатно, но театр хотят закрыть из-за нерентабельности и непопулярности. Поэтому, призывало объявление, — приходите в театр, посмотрите репетиции, выступления, поучаствуйте, приводите детей и сами тоже выходите на сцену.
Руководители театра нынешнему вниманию к своей работе удивлены: проблемы, о которых идет речь в интернет-призыве, исчезли еще пять лет назад, в 2006 году, когда это же объявление впервые привлекло внимание и стало вирусным. С тех пор сменился руководитель Дома учителя, театр никто не выгоняет, хотя он все так же не собирает полных залов и денег здесь по-прежнему нет. Правда, тогда в театр пришло много новых людей, которые так здесь и остались. Почему вдруг старое объявление вновь стало обсуждаемым — никто не знает.
Все постановки в театре играются на французском языке под руководством 84-летней Елены Георгиевны Орановской — маленькой старушки с палочкой, сидящей на репетициях в первом ряду и иногда тихо вставляющей свои ремарки в энергичный поток замечаний режиссера. Нагле умудряется делать порой замечания даже ей — правда, очень нежно. Сам он французского не знает, но следит за тем, чтобы актеры на сцене вели себя как настоящие актеры. Для этого он все время на них орет, иногда доводит до слез, бегает по залу и нервно кричит «Тишина!». За произношение, речь и стиль отвечает Орановская: все ее актеры рано или поздно приобретают настоящее парижское произношение. Большинство пришедших в театр французского не знают, что, конечно, не очень хорошо, потому что это не школа и не языковые курсы, но при должном старании, по словам Орановской, можно и язык выучить. Сейчас здесь играет порядка 40 артистов, многие по несколько десятков лет.
Theatre de langue francaise основала известный переводчик Александра Орановская, мама Елены Георгиевны, еще в середине XX века. Орановская родилась в небогатой дворянской семье в 1898 году. Когда Александре был один год, у нее скончался отец. Орановская-бабушка подсчитала, что на положенную за потерю супруга пенсию комфортнее будет жить во Франции, и решила перевезти своего сына и четверых дочерей в Париж, чтобы дать им хорошее образование. В Париже Александра Павловна получила гувернантское образование, прошла бухгалтерские курсы и закончила курсы драматического искусства. В 1914 году, после начала Первой мировой войны, Орановские вернулись в Россию. Сначала жили в Киеве, потом перебрались в Петербург. Александра стала работать гувернанткой, в 18 лет вышла замуж за героя Первой мировой офицера Георгия Федоренко, друга семьи своего воспитанника. С началом Октябрьской революции Георгий, под влиянием передовых мыслей тещи и жены, встал на сторону красных. Георгий взял жену на Северный фронт, где она была бухгалтером, делопроизводителем и счетоводом в шестой армии. После войны они поселились в доходном доме, бывшей гостинице «Малый Париж», на улице Станиславского (Леонтьевский переулок). Сейчас там находится посольство Азербайджана. Орановская устроилась переводчиком в издательстве «Иностранный рабочий» (с 1960-го — «Прогресс»), стала членом Союза писателей. В «Иностранном рабочем», публиковавшем переведенные книги во Франции, ее попросили взять псевдоним на французский манер. Так Александра Орановская стала Алис Оран. Оран Перевела «Петра I» и «Хождение по мукам» Алексея Толстого, «Поднятую целину», «Как закалялась сталь», Чуковского и Маршака. Стихотворение «Дама сдавала багаж» в ее переводе понравилось лауреату Нобелевской премии по литературе Ромену Роллану. Он состоял с Оран в переписке и в одном из писем сказал: «Я приветствую ваших маленьких актеров». К Алис со всего дома постоянно бегали консультироваться школьники, изучавшие французский, и, чтобы облегчить обучение, она стала ставить вместе с ними спектакли на французском. Играли басни Жана де Лафонтена, пели песни.
В 1928 году родилась Елена Георгиевна, а в 1930 году Георгия Федоренко сослали на север, в город Онега Архангельской области, где он умер от воспаления легких. Оран же продолжала устраивать представления. Постановку комедии Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак» показали известному драматургу Татьяне Щепкиной-Куперник. Она пригласила всех участников спектакля к себе в гости, угощала детей шоколадом, взрослых — шампанским. Елена Георгиевна с детства принимала участие в постановках матери. В 12 лет в «Сирано де Бержераке» Елена играла буфетчицу. У нее всегда был свободный французский, потому что дома разговаривали на двух языках. Датой рождения театра считается 12 декабря 1939 года, когда домашний драмкружок Алис Оран сыграл всего «Сирано де Бержерака» в библиотеке иностранной литературы, где Оран вела кружок художественного чтения. Во время Второй мировой Алис Оран пригласили вести внеклассные занятия театрального кружка при Военном институте иностранных языков. Это время Елена Георгиевна называет «лафа» — в театре наконец появилось много мужчин. Там же она познакомилась с своим будущим мужем Олегом. Актеры театра уходили с подмостков на фронт. Актер, игравший графа де Гиш в «Сирано де Бержераке», стал командиром эскадрильи и погиб, другой был контужен и потерял память, третьему актеру пуля прошла навылет в двух миллиметрах от сонной артерии, и после этого он перестал играть. После войны Theatre de langue francaise сначала переехал в Институт усовершенствования учителей, затем в издательство «Прогресс», а в 1964 году со спектаклем «Тартюф» театр въехал в Дом учителя. Алис Оран умерла 20 октября 1965 года.
Елена Георгиевна преподавала французский в Министерстве внешней торговли, но после смерти матери с работы ушла и взяла руководство театра на себя. Под ее руководством играл ее муж и ее дети. Муж полгода назад скончался, дочь переехала в Санкт-Петербург, а сын, музыковед по образованию, много работает и не успевает играть, да и сама Елена Георгиевна три года назад ушла на полставки — на 5 тысяч рублей в месяц — и переложила управление театром на Иосифа Нагле и свою ученицу Елену Гороховскую.
«Et nuit et jour vous fait outrage! Si vous la conduisez aux bains», — с чувством произносит Триссотен в исполнении редактора заводской газеты Владимира Лакеев (И день и ночь — исчез покой! Без дальних слов — скорей на воды. — Пер. с фр. Тумповской ). Он воодушевлен, у него в руках свиток с сонетом собственного авторства о принцессе Урании и ее лихорадке. Вокруг поэта на стульях собрались дамы — преподаватель французского в церковно-приходской школе Лидия Карпикова, студентка педагогического Настя Спиранская, художник и педагог Елена Храпунова и логопед Галина Аптекарь. Они постоянно прерывают Триссотена и комментируют его стихи. «…Sans la marchander davantage. Noyez-la de vos propres mains!» (И там виновницу невзгоды топите собственной рукой!) Если не знать французский, складывается впечатление, что мы стали зрителями мучительной семейной сцены. Усатый, одетый в синий камзол, короткие штанишки и белые чулки Владимир Лакеев явно задумал совершить какой-то совершенно идиотский, но важный подвиг, но его постоянно одергивают женщины и объясняют, что смысла в этом особого нет. Они вздыхают, качают головой. «Admirable, nouveau, et personne jamais n' a rien fait de si beau», — вскинув руки, трещит Филаминта (Он свеж, прекрасен, нов. Никто не сочинял еще таких стихов). «Нет-нет-нет! — кричит с задних рядов Нагле. — Так не годится. Эмоция нужна! Это же театр! Дай мне мхатовскую паузу. Дай мне действие».
Группа поддержки, пришедшая по объявлению в соцсетях, в восторге и хочет занять свое место на сцене. Теперь, говорит Орановская, если все новички вернутся, придется проводить конкурс, потому что впервые в истории желающих играть в Theatre de langue francaise собралось больше, чем театр может себе позволить.
