Дорогая моя

иллюстрация: Тимофей Яржомбек/KunstGroup Pictures

Ну проиграли. Ну и что. В Сочи отыграемся, даже если опять не будет хорошего медального урожая. Эту сладкую песню непременно споют нам консультанты, которых так любят привлекать устроители Игр, чтобы доказать полезность Олимпиады для национальной экономики.

А на самом деле, даже если отбросить мысли о том, что у нас олимпийская программа включает национальный вид спорта — распил бюджетов, эффект Игр может оказаться жалким по сравнению с потраченными средствами. То же самое грозит и канадцам, которые в хоккей-то у нас выиграли, а получат ли какой-то экономический эффект от ванкуверского действа — сомнительно.

Провинция Британская Колумбия, в которой находится Ванкувер, в 2002 году пригласила консультантов (Intervista), чтобы спрогнозировать, что дадут Игры. По расчетам Intervista, сама Олимпиада, как это бывает практически всегда, должна была принести убыток. Оргкомитет Игр мог рассчитывать лишь «отбить» свои расходы на организацию соревнований (1,3 млрд канадских долларов в ценах 2002 года): 180 млн канадских долларов — продажей билетов, 537 млн — за счет спонсоров, 546 млн — продажей прав на телетрансляции, 43 млн — лицензированием всякой олимпийской продукции.

620 млн CAD, необходимые на строительство спортивных объектов, требовались от государства.

Потратили в результате, конечно, больше. Олимпийские объекты обошлись в полтора раза дороже, чем предполагалось. Прогнозы доходов оказались точнее. А если учесть инфраструктурные проекты — дороги, построенные к Играм, строительство огромного конгресс-центра, — всего Ванкувер-2010 обошелся более чем в 6 млрд канадских долларов в нынешних ценах.

Ради чего тратились эти деньги? Консультанты — и Intervista, и нанятая для коррекции первых прогнозов PricewaterhouseCoopers — предсказали властям Британской Колумбии серьезный приток туристов после Олимпиады, благодаря которому будет достигнут экономический рост и появятся дополнительные рабочие места. На таких прогнозах строятся все оценки экономического эффекта Олимпиад, на которые опираются устроители.

И в самом деле, после предыдущих Игр в их столицы вроде бы приезжало больше народу: например, Олимпиада-88 в Калгари давала провинции Альберта трехпроцентную прибавку к турпотоку каждый год с 1989-го по 1993-й. По основному сценарию Intervista общий прирост канадского ВВП благодаря Олимпиаде с 2008 по 2015 год должен составить 8,8 млрд CAD в ценах 2002 года.

Получается больше, чем потрачено? Это как посмотреть. В опубликованной почти пять лет назад статье «Оценивая издержки и выгоды проведения Олимпийских игр» американский экономист Джеффри Оуэн занудно напоминал, ­что точность прогнозов постолимпийского роста ВВП никто ни разу не подтвердил, да и невозможно установить точную связь роста с прошедшими Играми. По данным PwC, каждые Игры дали на 5 лет после ­их проведения прибавку в 18 000—27 000 рабочих мест. Но, ворчит Оуэн, создание этих рабочих мест могло обойтись заметно дешевле, если бы вместо спортивных объектов строили школы и больницы.

Да и с тем, что бывшие олимпийские ­столицы притягивают туристов, спорят до­вольно авторитетные голоса. Европейская ассоциация туроператоров, например, выпустила отчет, в котором доказывает, что даже любимая история олимпийских фандрайзеров — барселонская — всего лишь легенда. Да, число ночей, проводимых в городе его гостями за год, более чем удвоилось с 1990-го по 2001-й. Но таки­ми же темпами рос туристский поток в Праге и даже чуть быстрее — в Дублине. В обоих городах никакой Олимпиады не было, зато имелось вкусное пиво.

Исследователи из Ассоциации туроператоров со знанием дела описывают, как Олимпийские игры на самом деле отпугивают нормальных туристов. Незадолго до, во время и сразу после Олимпиады, например, серьезно снизился поток посетителей в тематических парках вокруг Атланты. Те, кто просто хочет развлечь детей или побродить по городу, сторонятся спортивных толп, опасаются дороговизны и терактов. Практически во всех олимпийских столицах в первый год после соревнований наблюдается спад турпотока по сравнению с обычным, доигровым уровнем. В Ассоциации считают, что дело отчасти в замирании сарафанного радио: ведь обычный поток путешественников на время Игр полностью замещается разовым, спортивным, и возникает пауза в рекомендациях знакомым, куда поехать отдохнуть.

В общем, подсчитать как положительный, так и отрицательный экономический эффект Олимпиад в следующие за ними несколько лет, по сути, невозможно. Слишком много переменных, слишком спорна методология консультантов, выводящих красивые цифры по заказу устроителей Игр. Цифры эти — лишь оправдание для амбиций тех, кто борется за право принять Олимпиаду и показать свою страну или город всему миру в самом выгодном свете.

Сочинская Олимпиада вместе с инфраструктурными проектами, ей сопутствующими, обойдется минимум в $12 млрд. Более чем вдвое дороже Ванкуверской. Как говорили в советское время, на идеологии мы не экономим.