Добрые люди

Елена, 50 лет
Иоанно-Предтеченский монастырь

О прошлом

В Москву я переехала в 1989 году, когда поступила в юридическую аспирантуру, а до этого жила с родителями в Иваново. Уже на третьем курсе мне выделили место в коммуналке недалеко от центра, а потом я устроилась в Московскую областную коллегию адвокатов и стала снимать квартиру. В 1990-х начался мой стремительный карьерный взлет: открыла офис, у меня было шесть помощников, постоянные клиенты. Стали появляться реально крупные дела, на тысячи долларов. Все время летала по городам в арбитражные суды, да и практически весь мир объездила — была в Германии, Швейцарии, Италии, Голландии. Я могла себе позволить квартиры менять, начиная от коммуналки и заканчивая двухкомнатной квартирой в сталинке. У меня был «мерседес», гараж и все прочее. Могла зайти в магазин и купить все, что хочется. Но большие деньги никто не платит просто так, приходилось жить в постоянном напряжении, не спать ночами, да еще и кормить всех родственников в Иваново. Друзей появилось уйма, и от всех одно и то же было — дай, дай, дай. В итоге от перенапряжения у меня случился нервный срыв. Большие деньги до добра никого не доводили, особенно когда человек к этому не готов. Я стала сильно выпивать и очень много тратить, а потом попала в больницу с сахарным диабетом. Пролежала около года, а потом поняла, что все мои деньги испарились — так же как и все друзья. Чтобы оплатить долги, мне пришлось разменять квартиру, и в итоге у меня ничего не осталось. Без денег я оказалась никому не нужна.

О настоящем

Первый раз я вышла на улицу просить милостыню два года назад, когда у меня украли паспорт. Я как раз приехала с похорон сестры, денег не было, и я пошла в церковь просить помощи. Батюшка сказал, что храм сейчас деньгами помочь не может, но что с его благословения я могу обращаться за помощью к прихожанам. С тех пор я здесь и стою. Меня никто не трогает — ни охрана, ни казаки, а местных бомжей я всех знаю. Может показаться, что жизнь на улице опасная, но я считаю, что она не опаснее, чем обычная жизнь дома или просто жизнь в нашей стране. Конечно, если пойдешь к незнакомому храму, где стоят бомжи, например в Сокольники, там тебе могут и бутылкой голову проломить, но в целом везде порядок. Один раз меня пытались обмануть: ко мне подошла  одна дама, стала звать меня с собой, сказала, что у нее есть дом в Ростове-на-Дону и что мы будем вместе там жить. Оказалось, она предлагала в каком-то вагоне жить с ее другом. Хорошо, я вовремя сообразила.

Здесь, на Китай-городе, я всегда могу пообедать, еще в часовне при храме продают натуральные лекарства — я иногда их покупаю. Все люди меня тут уже знают, подают хорошо. Вчера, например, за два часа я насобирала две тысячи. Но я всегда приблизительно десять процентов отдаю церкви, свечки покупаю, сегодня, например, крестик купила. Лучше всего приходить к самой первой службе, когда толпы людей идут и меньше ста рублей не подают. В удачные дни можно десять тысяч заработать, а на Пасху и все двадцать. К примеру, я знаю, что когда привозили пояс Пресвятой Богородицы, нищие платили полицейским по пятьсот рублей, чтобы они им разрешили пройти по людям и собрать милостыню, — так вот там и по двадцать, и по тридцать тысяч зарабатывали.

Раньше, кстати, много крышевали бомжей, чтобы те милостыню собирали, сейчас уже не так часто. Но я точно знаю, что «Матронушка» (Покровский монастырь. — БГ) вся под контролем милиции, у меня там один знакомый стоял, платить участковому отказался, так его и отделали по полной.

Основная моя проблема в том, что мне негде спать. Раньше я жила в общежитии на проспекте Мира, но там было ужасно: заплатишь 230 рублей — и пустят любого. Воровство, пьянство, драки — я к такому не привыкла. Сейчас вообще на вокзале живу, прихожу к часу ночи — покупаю самый дешевый билет, и меня никто не имеет права выгнать. Ходят только там всякие — работу предлагают. С виду приличные, но я-то знаю, на что они людей подписывают. Отвозят на свалку где-то в Егорьевском районе, и всех, кто пытается оттуда уйти, отделывают так, что после этого люди инвалидами становятся. У них там палатка, никаких денег никто, конечно, не платит, и в этой грязи нужно выполнить норму, собрать сколько-то бутылок. Мусорная машина приезжает, бомжи все кидаются, чтобы успеть бутылку схватить. А вечером тебе за это дают технический спирт и пачку сигарет «Астра» без фильтра. Кто-то убегает оттуда, но они все время новых привозят, а главное, что милиция вся в курсе.

Я в такие дела стараюсь не впутываться, мне не к чему: у меня ведь весь день занят. Мне то в больницу надо, то за одеждой в храм съездить — ее там бесплатно раздают. Еще я читать очень люблю, в особенности духовную литературу. День пролетает — не успеешь оглянуться.

О будущем

В принципе, я всю жизнь прожила нормально, просто выпивать стала, а потом заметить не успела — оказалась на паперти. Давно жалею, что поехала в Москву, жила бы, как все, в Иваново, работала бы в прокуратуре, в 45 лет вышла бы на пенсию. У меня муж был прекрасный, жалею, что беременность не сохранили.

Я часто думаю о будущем — надо бы разобраться со здоровьем, вставить зубы, восстановить документы, заняться каким-нибудь делом. Инвалидность надо скорее оформить, чтобы хоть какие-то деньги получать, а не клянчить на кусок хлеба с протянутой рукой. Хотелось бы жилье снять, пусть не в Москве, но чтоб с нормальными людьми. Мне хочется быть кому-то полезной, детей у меня нет, и хочется что-то для кого-то делать.