Дмитрий Жвания

— В июне на стенах петербургских новостроек, воздвигнутых на месте старых зданий, появились пенопластовые мемориальные таблички «Градостроительная ошибка», где сообщалось, кем и когда были снесены старые дома, в чем их историческая ценность. И с подписью «Вечная память». Это ваших рук дело. Что ­пред­ставляет из себя ваше движение?

— ДСПА как группа и политическое объединение появилось чуть более 5 лет назад. Стартовая акция прошла 1 мая 2004 года и была направлена против ­участия партии «Единая Россия» в де­мон­страции трудящихся — мы растянули баннер и зажгли факелы на одном из зданий на Невском. Были четверо молодых активистов, с которыми я в свое время познакомился по журналистской работе и сумел привлечь к общественной деятельности. Тогда же мы познакомились с товарищем Лосем, который теперь стал центральной фигурой в движении.

— В Петербурге вас знают в основном по баннерам вроде «Мутин — пудак!» или «Сходка воров», которые неожидан­но возникали во время саммитов и дру­гих заметных событий. Почему именно плакаты? У вас там что — одни молодые гуманитарии? Если бы вокруг вас собирались, скажем, программисты, вы бы взломали сайт МВД?

— Гуманитарного склада, да, пожалуй. Важнее всего то, что мы ставим на первый план прямое действие. При этом мы не забираемся на крыши, чтобы взрывать, крушить и убивать — то есть заниматься тем, что попадает под действие статьи за экстремизм. Мы высмеиваем действия властей и, естественно, хотим привлечь внимание общественности.

— Недавно в интернете прошло сообще­ние, что группа анархистов откопала прах Льва Троцкого в Мексике, испекла из него печенье и начала его продавать. Эта но­вость разошлась по блогам, но в чем тут смысл? Есть ли эффект от таких акций?

— Ну это какая-то виртуальная шутка. И даже если анархисты действительно это сделали, то они явно не туда распыляют свою энергию. Тогда уж надо было эксгумировать кого-то из буржуазных политиков и продавать его прах под видом черного перца.

— Ваш плакат «G8 — карнавал в резервации» провисел на Дворцовом мосту три минуты, зато воззвание «Россия без Хрюшкина!» живо чуть ли не до сих пор. Кто такой Хрюшкин? В чем тут смысл?

— Надпись появилась прямо напротив офиса банка «Менатеп» в разгар избирательной кампании, у поросенка в глазах сверкали знаки доллара и евро. Хрюш­кин — это символ типичного русского чиновника-буржуя, персонаж из рассказа писателя-народника Глеба Успенского.

— Чиновникам, ответственным за градостроительную политику, вы мстили по-разному, например, подбрасывали к ведомственным подъездам свиные головы, вложив им в зубы недвусмысленные записки, адресованные, в частности, главе городского комитета по охране памятников. И давно вас волнует охрана памятников?

— Это борьба за эстетическое наслаждение граждан. Старые города, так уж сложилось исторически, воспринимаются как произведения искусства, и вмешиваться в их целостность нельзя. К тому же, хотя это уже индивидуальный опыт, когда я был молодым политическим активистом и читал книжки Кропоткина, то, гу­ляя по улицам, где происходили акции, побеги, захваты полиции, я ощущал себя непосредственным участником событий. И теперь, снося старые дома, они еще и уничтожают историю русской ­рево­люции.

— Долго ли продержались ваши таблички?

— Несколько часов, но это не страшно — вот-вот прибудет новая партия. Мы продолжим использовать в нашей тактике язык арт-провокации, хотя к художникам себя, конечно, не причисляем.

— И все же каков был эффект от табличек? Может быть, «Комсомольская правда» ­разразилась циклом разоблачительных ­очерков?

— Да нет, на «Комсомольскую правду» мы и не рассчитывали. Сейчас есть другие механизмы раскрутки материалов —в ЖЖ-сообществах, можно попадать во всевозможные топы.

— И вы этим занимаетесь?

— Да, и ничего зазорного здесь не видим. Нас упрекают в том, что мы работаем по законам пиара. Но когда Ленин издавал газету «Искра», он тоже следовал правилам пиара, принятым на той стадии развития общества.

— У вас явно прослеживается взаимная симпатия с объединениями художников, например, с московской арт-группой «Война». А находите ли вы общий язык с рабочим классом?

— Наши товарищи принимают участие в работе Комитета солидарных дейст­вий —объединения свободных альтернативных профсоюзов Петербурга и Леноб­ласти. Самых заметных результатов добился профсоюз завода Ford во главе с Алексеем Этмановым. А есть еще трудовые объединения работников морского флота, почты. Были попытки создать профсоюз на чаеразвесочной фабрике под Петербургом, где выходцы из Средней Азии работают в совершенно скотских условиях, но они провалились из-за репрессий со стороны хозяев.

— А почему же вы никак не помогли рабочим в Пикалево?