Корниловы
__
дрессировщики

Цирковой династии Корниловых больше 130 лет. Почти все в семье занимались и занимаются дрессурой, но есть среди них и клоуны, и акробаты

Андрей Дементьев-Корнилов, 31 год, дрессировщик, внук Нины Корниловой:

«Основателем династии Корниловых можно считать моего прадедушку Александра Николаевича. Он был моряком, пока не познакомился со своей будущей женой — Марией Ивановной Филатовой (если считать по Филатовым, то нашей династии уже больше 130 лет). Она была одной из 13 детей Ивана Лазаревича Филатова — владельца передвижных цирков в России. Так прадед поменял карьеру моряка на карьеру циркового артиста. Сначала он ухаживал за животными, а потом стал дрессировщиком. Он работал с собаками, медведями, верблюдами, лошадьми, но больше всего лю­бил слонов. Сначала у моего прапрадедушки Ивана Лазаревича был один слон. Но в двадцатые годы в стране стали развивать культуры стационарных цирков, так и появилась слоновья группа.

Когда начали раскулачивать, часть ­имущества Ивана Лазаревича передали государству. Но его самого не тронули. В 1924 году родился мой дедушка Анатолий, который позже перенял дело своих родителей. Его будущая жена, моя бабушка Нина Андреевна, в детстве жила с семьей в Брянске. Когда началась война, у них не осталось ни крова, ни денег. Из Брянска пришлось уехать, и в результате череды событий бабушка попала в цирк к моему прадеду и познакомилась с дедушкой. Но это был уже второй брак — причем для них обоих. Бабушка сначала была замужем за Константином Червоткиным, а дедушка женился на цирковой артист­ке. И у обоих есть дети от первого брака: Юрий Червоткин и Михаил Корнилов соответственно.

Когда дедушка и бабушка поженились, у них родилась моя мама — Таисия Анатольевна. Уже в шесть лет она начала выступать на манеже с маленьким слоненком Майей, которой тоже было шесть. Ведущий всегда объявлял: «А сейчас вы увидите на манеже девочку Таю и слоненка Майю». Как раз тогда маму впервые увидел мой папа. Ему, кстати, тоже было шесть лет. Он был ею просто восхищен: девочка, его ровесница, а уже работает и ей все аплодируют.

Позже родители учились в одной школе, но роман у них завязался много лет спустя. В конце концов папа устроился работать в цирк и проработал в нем много лет. Конечно, мы с сестрой Анастасией росли и воспитывались на манеже. Сам я начал выступать в 12 лет. Это было очень необычно, и мы понимали, что не у всех такое детство, как у нас. После школы мы играли во дворе цирка, бегали по подвалам, копировали артистов, играли в цирковые номера.

Когда меня спрашивали, кем я хочу быть, я отвечал, что Бармалеем. В цирке ведь есть новогодние спектакли, где участвуют дети. И вот мне нравилось быть Бармалеем. И еще я хотел стать клоуном.
Когда я вырос, в цирке были непростые времена — зрителей стало меньше, у всех было плохо с деньгами, так что я лет в 16–17 решил, что цирк надо оставить. Думал уйти в кино. Родители, конечно, переживали, что династия может прерваться. В итоге я окончил ГИТИС, но все-таки стал работать в цирке.
Раньше я особо ответственности не чувствовал, но потом она появилась. Я стараюсь сохранить то, что досталось мне, и добавить что-то свое. Представляться той фамилией, которая тебе досталась, — уже ответственность. Когда у меня будут дети, я передам свои знания им. А уж что дальше — им решать».

Нина Корнилова, 85 лет, дрессировщица, бабушка Андрея и Анастасии:

«Мои родители очень любили петь и танцевали, но к цирку никакого отношения не имели. Во время войны в Пензу, где оказалась наша семья, приехал Ростовский театр оперетты, а при нем открылась балетная студия. Я туда поступила и там танцевала. У нас работала каскадная субретка Надя Прохорова, а ее муж был цирковым режиссером. Он посмотрел спектакль и предложил мне поехать в Москву. Мне было всего 16 лет, и я, честно говоря, думала, что меня пригласили в Большой театр. Оказалось — в цирк. Сначала мы стали готовить номер ­«Ривьера» и репетировали для него ­акробатику, эквилибр, жонгляж, хореографию. Но в результате номер не состоялся, и меня пригласили участвовать в новом аттракционе, с которым в 1944 году приехала семья Корниловых. Назывался он «Слоны и танцовщицы», и от своего будущего свекра, Александра Николаевича, я получила навыки дрессуры.

У нас в аттракционе участвовали разные животные: обезьяны, удавы, пони, медведи, лошади. Но главными были, конечно, слоны — самые умные животные. Мы с мужем потом сделали аттракцион «На слонах вокруг света», а когда ушли на пенсию, передали его дочери (так завещали родители мужа). Дочка с зятем его усовершенствовали, добавили новые фрагменты. А сейчас со слонами работает их сын, мой внук Андрей. Мой сын от первого брака Юрий Червоткин, его жена и сын Александр работают у ковра (выступают в качестве коверных клоунов в паузе между номерами. — БГ), а вот внучка Настя сейчас в творческом поиске — осваивает танцы на слонах, акробатику.

Отец Алексея, нашего будущего зятя, был директором крупнейшего магазина в Риге. И вот, помню, мы встретились с этой семьей и начали обсуждать дальнейшую судьбу наших детей, которые к тому моменту уже подали заявление в загс. Муж сказал: «Ну как, в цирке будут работать». Братья Алексея стали смеяться: «Да что он там будет делать? Хвосты слонам крутить?» Мы спрашиваем: «А как тогда?» «Алексей может быть барменом». — «А дочка наша?» — «А она официанткой». И тут муж вспылил: «Свадьбе не бывать! Не для того я дочку рожал, чтобы она официанткой ходила». Тая — в слезы, муж тоже нервничает. До четырех не спали. А рано утром пришел Алексей: «Анатолий Александрович, когда заявление писать?» «Да хоть сейчас пиши». Он сел и написал: прошу зачислить меня в качестве служителя по уходу за животными, такое-то число. Так он стал ухаживать за слонами — и, между прочим, очень умело. Уже на пятый день он обращался с ними так, словно всю жизнь это делал. Алексей многого успел добиться. К сожалению, он трагически погиб 12 лет назад».

Юрий Червоткин, 65 лет, клоун, старший сын Нины Корниловой:

«После циркового училища мы с партнером, Витей Минаевым, делали цирковое каникулярное представление «Комические эквилибристы» и по неопытности сорвали голоса. Нам пригласили педаго­га по речи, и она сказала: «Ребята, а по­ступайте в театральный институт». Мы об этом даже не задумывались, хотя театр очень любили. Так мы пошли поступать в Санкт-Петербургскую государственную академию театрального искусства имени Черкасова. Витя провалился, а я прошел. Пока учился, отработал год в Театре Товстоногова, но ушел оттуда: понял, что в цирке отношения между людьми гораздо чище, и вернулся обратно.

В результате мы с женой стали коверными клоунами. Наша клоунада строилась на отношениях трех персонажей — как у Арлекина, Коломбины и Пьеро. Из этого любовного треугольника и вы­страивались наши репризы. Девочка, клоун и шпрех (шпрехшталмейстер — работник цирка, ведущий цирковое ­представление. — БГ). Все было очень лирическое: например, от биения сердца на венике распускались цветы.

Сыну я передал все свои знания и постарался дать то, чем не владел сам. Например, у меня нет музыкального образования, а сына я отдал в музыкальную школу. Он проходил полный курс циркового училища, находясь в моей клоунской группе. Я давал ему задания, которые мало кто дает. Иногда мы наряжались и шли в го­род. И это была чистая импровизация: ему нужно было войти в образ и веселить народ. Это как когда бросаешь человека в реку, и он должен выплыть. И я очень доволен, что он выплыл. И до сих пор выплывает, когда приходится. Он мне однажды сказал: «Вы думали, что я спал тогда, а я лежал в углу и слушал ваши мозговые штурмы». Выходит, что он с детства впитывал наши разговоры об искусстве, наши обсуждения номеров и реприз».

Александр Червоткин, 41 год, клоун Алекс Шерр, сын Юрия Червоткина:

«Никогда не думал заниматься чем-то другим: впервые я вышел на манеж года в три. У нас есть такие новогодние представления, в которых по традиции ис­пользуют цирковых детей. Чаще всего в роли молодого Нового года.

Начинал я как эквилибрист, потом был акробатом, жонглером, побыл немного клоуном, потом опять стал эквилибристом, потом режиссером, потом вот опять клоуном. Может, я еще стану дрессировщиком.
Моя мама была клоунессой, хотя и не из цирковой династии. Она играла в драматическом театре в Санкт-Петербурге, но пошла вместе с папой в цирк. Жена тоже не из цирковой семьи: она пришла в цирк из сборной Латвии по ху­дожественной гимнастике. Она была очень хорошей спортсменкой, а потом стала первой художественной гимнаст­кой в аттракционе».

Елена Червоткина, 39 лет, клоунесса Белла Шерр, жена Александра Червоткина:

«Я сама из Риги и с детства мечтала работать дрессировщицей обезьян. Однажды я шла по городу и увидела объявление о наборе в цирковую студию. В 1989 году меня взяли в Рижский цирк, и первым моим номером был «На слонах вокруг света» под руководством Нины Андреевны и Анатолия Александровича Корниловых. Так я попала в цирк и в эту семью.

Потом мы с мужем уехали работать по контракту в Америку. Я была акробаткой-танцовщицей, и мы на двоих сделали номер под названием Ultimate Wheel. А с 2008 года мы работаем клоунской парой — я преобразилась в клоунессу.

Наша дочь поступила в университет, и мы, в общем, рады, что она будет учиться и получать профессию. Пока она была маленькая, ее очень тянуло в цирк, на ма­неж. Потом она все это переросла и, видите, захотела учиться. Но посмотрим: ей пока только 18 лет — еще все впереди».

Анастасия Дементьева-Корнилова, 18 лет, студентка, внучка Нины Корниловой:

«В детстве меня ничего не привлекало в цирке. Я всем говорила, что никогда там работать не буду, а заставить меня что-то делать было невозможно. В три года меня хотели привлечь к новогоднему спектаклю, чтобы я играла маленькую снежинку. Вечером пришли родители с пятью кос­тюмами, сказали: «Выбирай. Будешь вы­ходить вместе с детьми». А я в ответ — нет, я в цирке работать не хочу.
Сейчас иногда я все-таки выступаю. Пару лет назад играла вместе с братом в «Тайне слонов-великанов» — исполняла главную роль. Но я по-прежнему не уверена, что цирк — это мое. Сейчас я учусь третий год в Школе-студии МХАТ на продюсерском факультете и пробую себя в разных амплуа. Если жизнь дает шанс — надо пробовать. Наверняка потом пригодится».