Давид Мирилашвили*

Я, вообще-то, интервью не даю. Не потому, что такой скромный, а просто не хочу, чтобы жители знали, как я выгляжу. Я же много пешком хожу, изучаю район. Представьте, если бы в вашем дворе три дня подряд околачивался Лужков или Митволь. Что бы вы подумали? А так — ну висит моя фотография на доске объявлений префектуры, но я там на себя вообще не похож.

Субпрефекты — это, я считаю, самое гениальное изобретение Лужкова. Это что-то вроде антикризисного менеджера или куратора по спецпроектам. С весны в каждом районе такой есть. Текучкой нам заниматься не надо, мы думаем глобально.

Урбанистика — это моя слабость еще со времен научной карьеры: я, вообще-то, китаевед по образованию. Кончилось все тем, что науку я бросил и отправился в Шанхай изучать китайское градостроение. В результате написал монографию «Спальные районы Шанхая и Москвы: опыт сравнения». Наверное, ее кто-то в мэрии прочитал. Потому что иначе — ну кому придет в голову назначать в субпрефекты грузинского князя?

Субпрефект — звучит не очень. Меня наши старушки «субпродуктом» дразнили. Но потом я по всему району недорогих частных пекарен наоткрывал, теперь я их лучший друг. Путь к сердцу бабушки лежит через булочку.

У нас теперь самая продуманная транспортная сетка в городе. Маршрутки, ­автобусы, пять трамвайных линий сделали. Ну и сеть велосипедных дорожек. Моск­ва же готовится по примеру Парижа наладить сеть проката велосипедов, чтобы в лю­бом месте можно было сесть на велик и по­ехать, — так вот, начнется все с Бирюлево.

В то, что Парфенов будет сотрудничать с «Бирюлево-ТВ», я лично не верил. Но Леонид приехал, посмотрел — а мы ведь везде широкополосный интернет провели, телестудия своя, гарантированный охват… В Бирюлево у федеральных каналов рейтинг теперь какой-то совсем неприличный, Эрнст с Кулистиковым, говорят, в ярости. 64 тысячи телезрителей, и все как приклеенные смотрят «Бирюлево-ТВ». Но там и правда гениальные программы. Прямые эфиры, обсуждения в студии. Лошака мы переманили, Лобков сам пришел. Шустер вот вчера прилетел на переговоры. Можно ведь про политику, про что угодно — цензуры никакой. Ну что, Кремль будет зачищать «Бирюлево-ТВ»? Это же смешно.

Филиал «Пропаганды» на месте завода «Крекер» — это не моя идея была, сын подсказал. Спасибо ему большое — теперь там каждый день толпы. В Бирюлево ведь с развлечениями совсем плохо было.

Вьетнамцы всех поначалу очень напугали. Жители даже митинг устраивали: «Не допустим нового Черкизона!» Но те­перь у нас по всему району вьетнамские лавки с овощами и фруктами, и ничего — все довольны. В Бирюлево теперь самые дешевые овощи в городе, про зелень я вообще молчу.

Новый дизайн Бирюлево нам поначалу студенты МАрхИ придумали: вот эти киоски повсюду желтые — это они. Но потом к ним подключились разные дизайнерские конторы, из интереса — у них все равно сейчас заказов мало. А кто нарисовал майки «I love Ближние Прудищи», я даже сам не знаю.

Я горжусь, что Бирюлево теперь — лучший район в городе по части еды. По субботам везде — фермерские рынки, настоящие. Хинкальные у нас лучшие, при всем уважении к «Чито-Ра». Китайских забегаловок полно. Мы выкупили пустующие помещения на первых эта­жах, и теперь повсюду такие маленькие кафешки: в одном — идеальные хачапури по-аджарски, в другом — филиппинки ­готовят, домработницы, которые работы в кризис лишились. А рядом с Бирюлево-Товарной — винные бары: мы купили за бесценок портфели нескольких разорившихся виноторговых компаний, про сыры с прибалтами договорились, теперь у нас самое дешевое предложение по вину и сыру в столице.

Экопоселок в дендропарке мы только начали обдумывать. Есть серьезные инвесторы, Жан Нувель вроде бы готов сделать проект, но пока об этом рано говорить.

То, что в Бирюлево открылись Victoria’s Secret, FNAC и Gap — тут ничего осо­бенного нет. А вот бирюлевский Muji — это моя гордость. Туда даже из Польши приезжают.

Трубы ТЭЦ-26 — это символ Бирюлево, с ними ничего не сделать. Мы умрем, а они останутся.

*все, что описано в этом интервью могло произойти, а могло и не произойти на самом деле