— Ну, я там была, когда гвоздь этот привезли. Которым креста к Христу, ой, Христа к кресту прибивали. Гвоздь такой, как скамейку забивают. Он кричал.
***
Бабушка потеряла сознание, две другие обсуждают произошедшее заговорщицким шепотом.
— А может, она того, беснуется? При приближении-то.
— Да, ага, точно. Вон, смотри, как руками машет, точно бесы.
— Отбивается, гляди. Нечистая.
***
— Чай холодный, колбаса невкусная. Может, домой поедем, а то невмоготу уже, а?
— Ты это говорила уже, четыре часа назад, вон там стояли! (Указывает пальцем на 50 метров назад.)
***
Трое мужчин на Патриаршем мосту. Один обращается к прохожей.
— Вы случайно не туда?
— Туда.
— Тогда мы за вами, будете нашим навигатором. Только в туалет не идите, а то мы вас потеряем.
***
Женщина около пятидесяти: «Все жалуются, что ноги замерзли, а мне тепло — у меня ботинки на натуральном меху, белорусские. Мне прям горячо. В середине очереди вообще хорошо, тепло, не дует — стой себе и грейся».
***
Волонтер: Вот сколько нам от Петра, так столько же от Петра до даров.
Реплика в толпе: Какое имеет значение расстояние, если три часа на одном месте стоим? Лучше бы куриным шагом шли.
***
Бабушка и мать с двумя школьниками. Мать спрашивает волонтера:
— Далеко ли начало очереди?
Волонтер: На метро ехать надо и потом часов восемь стоять.
Бабушка: Ну, хоть на очередь посмотрели. Мы из Иваново.
***
Полицейские убрали заграждения, первые ряды побежали к другому кордону.
— Вот я не понимаю, зачем люди бегут и толкаются? — женщина в хвосте отрезка очереди смотрит на бегущую в ее сторону толпу.
— Что ты, как Никита Михалков в деревне, удивляешься? Ну, народ у нас такой, вот и бегут.
***
— Ой, женщину жалко. Упала. Была первая, а стала последняя.
***
Полицейский пропускает трех паломниц в следующую очередь, к туалетным кабинкам. Несколько женщин из очереди полицейскому хором наперебой: «Ты зачем их в туалет пускаешь? Они же в той очереди останутся. Сюда не вернутся. Мы же так долго стояли — такой толпы на поясе Богородицы не было. Хоть бы кашкой нас покормили».
***
Две девушки на Остоженке спрашивают волонтера, как пройти к Патриаршему мосту. В ответ волонтер разводит широко руки: «Вы представляете себе масштаб, девушки? От храма и до метро «Спортивная» — все люди. Так что я не знаю, как попасть на мост».
***
Две женщины на Остоженке возле входа для колясочников.
— Я, может, не права, но люди заразные, и они прикладываются.
— Но там же протирают.
— Но не бесконечно же!
***
Молодой полицейский — волонтеру-девушке: «Ты от меня никуда с «Марсом» не отходи. Я обязательно съем твою шоколадку».
***
Женщина с бейджиком «Организатор» на входе для колясочников — толпе бабушек:
— Здесь мы никого не пропускаем. Тут каждый второй — инвалид второй группы. Идите к Крымскому мосту — там вход для всех.
— Мы по 40 лет работали. Вторая группа инвалидности — это то, что мы заработали. И нас даже в храм не пускают.
***
Женщины в очереди где-то между памятником Петру I и Крымским мостом.
— Я тебе дала бутерброд с мясом в автобусе. Ты съела его?
— Где он? Я его не видела.
Первая женщина — кому-то в сторону: «Представляешь, дала ей бутерброд, а она его не съела и еще потеряла».
***
Сняли кордон. Бабушка бежит мимо палатки с хот-догами.
— Кипяток есть? Даете?
— Нет.
— Так зачем вы тут вообще стоите!
***
Полицейский на одном из проходов — товарищу: «Лимит благотворительности у меня на сегодня исчерпан».
***
Полицейский возле Пушкинского музея показывает женщине на очередь: «Здесь вы не пройдете. Очередь начинается далеко, но если есть младенец, то берите его и идите — пройдете сразу без очереди».
***
Женщины на остановке рядом с Патриаршим мостом. Одна говорит по телефону: «Валентина, ваша пропавшая женщина нашлась. Мы тут стоим возле зала церковных собраний». Потом поворачивается к найденной женщине: «Сорок человек, а вы одна отбились, как вам не стыдно». Женщина оправдывается: «Я стояла-стояла, стояла-стояла. Замерзла. Пошла в туалет, а обратно не пустили».
***
«Есть так хочется. Ела бы и ела. Мандаринку или банан?»