Чужой дом

Представьте: вы живете в своем доме, ходите на работу, по вечерам встречаетесь с друзьями, к вам приходят гости — нормальная жизнь. И в один прекрасный день к вам приходит официальное лицо и сообщает, что вы сейчас же переезжаете за сто километров в другой дом, к какой-то чужой семье, которую вы даже не знаете, — там потолок выше и гостиная шире. Вот и машина уже ждет вас. Вы рыдаете и упираетесь, потому что не надо вам потолков, но официальное лицо запихивает вас в машину, поражаясь вашей глупости. Примерно так перевезли детей из Реутовского детского дома. И ни открытые письма, ни статьи в СМИ, ни официальные обращения не могут изменить ситуацию.

Детский дом в Реутове, в четырех километрах от Москвы, занимал помещение бывшего детского сада — типичное советское здание в центре города. В учреждении, рассчитанном на тридцать воспитанников, жили только тринадцать  — так случилось, что органы опеки перестали распределять сюда детей, а кого-то забрали патронатные семьи. Кроме четырех воспитателей с детьми работали несколько волонтеров — они приезжали сюда бесплатно и, что важно, постоянно. По их словам, это был хороший детдом. Старшие дети следили за младшими, младшие слушались. Практически каждый кому-то родной брат или сестра. Все вместе ходили в обычную школу за забором детского дома. В школе у всех свои друзья, у кого-то любовь. Обычная жизнь.

Утром понедельника 24 сентября охранник детского дома не выпустил детей в школу, пообещав, что сейчас приедет директор и все объяснит. Директор ничего толком не объяснила, сказала только, что надо «ждать гостей». Начиная с этого момента показания директора, детей, волонтеров, воспитателей и представителей Министерства образования (они же исполняют обязанности органов опеки) сильно расходятся.

Имен детей я не буду называть, хотя они об этом и не просили — воспитанники нового детского дома обещали побить вновь прибывших за нелицеприятные слова в адрес учреждения. Хотя про их новый дом — Егорьевский детский дом — они ничего плохого и не говорят, он хороший, просто не их, чужой.

Воспитатели рассказывают, что утром в понедельник, когда детей оставили «ждать гостей», им позвонили знакомые из Егорьевского детдома, с которыми дети подружились на каких-то совместных праздниках, и предупредили, что им готовятся комнаты. Вскоре приехал директор и представители Министерства образования, а заодно и автобус. «Я стала звонить нашим волонтерам, — говорит одна из девочек, — тогда представительница министерства начала выдирать у меня из рук телефон и ударила меня головой об стену, я понимаю, что это случайно, но все было ужасно. Тогда мы решили убежать. Маленьких уже затолкали в автобус, и они там плакали. Воспитатели тоже плакали. За забором стояли наши волонтеры — они тоже плакали. Только директор была очень спокойная. Я ее потом спросила, почему она говорит, что нас предупреждали, хотя это не так? Она ответила: «Ну, а что бы изменилось?» Сначала четверо мальчишек убежали, потом мы вчетвером. Мы вернулись, потому что до нас дозвонились наши волонтеры и попросили вернуться».

Волонтер Настя Мараниченко первая приехала в Реутов из Москвы, узнав от детей, что их увозят. «Мы стояли за забором, — рассказывает она, — нас не пустили к детям, я звонила, дети говорили, что они не могут ко мне выйти, их даже не выпускают из комнат, заставляют собирать вещи. Когда они вышли на улицу, мальчишки рванули за забор, потом и девчонки — их никто не останавливал. Ни директор, ни чиновники — никто. Я стала им звонить и просить вернуться, понимала, что побег не решит ситуацию, а если они поедут, может быть, мы сможем что-то для них сделать».

Воспитатели уверяют, что понятия не имели о том, что детей будут перевозить. Они просят не упоминать их фамилии — рассчитывают получить место в детском саду, который, по слухам, должен появиться на месте разогнанного детдома. «О том, что нас ликвидируют, говорили еще в январе, — объясняет мне одна из воспитательниц, которая сначала готова была говорить под своим именем, но потом передумала, — тогда вопрос удалось решить». В феврале глава министерства Лидия Антонова сообщила в интервью одному из телеканалов, что закрывать детский дом не планируется и впредь.

«Администрация детского дома, конечно, знала о предстоящем переезде, но нас никто в известность не ставил, — продолжает воспитательница. — Сейчас наша директор говорит, что это мы настроили детей против переезда. Но у нас с детьми были очень хорошие отношения, и конечно, если бы знали, то подготовили бы почву. Понимаете, наш директор молодая женщина, ей было очень трудно с нашими детьми. Конечно, управлять детским садом проще, я ее не осуждаю. Но то, каким способом были переведены дети, не укладывается в голове. Мы теперь ждем, когда нам разрешат съездить в Егорьевский детский дом, но пока нам не разрешают».

Воспитателей не везут якобы оттого, чтобы встречами не травмировать лишний раз детей. Видимо, исходя из этой логики, их отвезли за 120 километров от дома, куда не могут приехать несовершеннолетние друзья и, главное, родственники. Добраться от Реутова до Егорьевска можно на трех маршрутках за три часа или на электричке с пересадкой в Москве. Билет от Москвы до Егорьевска стоит 198 рублей — мало кто из них может себе это позволить.

«Ну, вы же понимаете, что это за родственники, — говорит мне начальник оргуправления МО Андрей Финогенов, — были бы вменяемые, оформили бы опеку. Конечно, все знали про предстоящий переезд. Будет детский сад, по распоряжению Сергея Кожугетовича (Сергей Шойгу — губернатор Московской области. — БГ) очередь в дошкольные учреждения должна быть ликвидирована к 1 января 2015 года». Так домашние дети получат возможность пойти в детский сад. А детдомовские дети получили новый дом и, очевидно, сто новых друзей, которым они не очень-то нужны.

На этой неделе в Егорьевский детский дом едут с проверками депутаты, областные чиновники и омбудсмены. Едут проверять условия. Но это хороший детский дом  — с питанием, «светлыми комнатами», новым спортивным залом. В нем есть один минус — он чужой для этих тринадцати человек, но это никого не интересует. Как и то, что детские дома во всем мире если и остаются, то только семейного типа. Когда в группе тринадцать человек — это может быть семьей, а когда сто — нет. И даже российское законодательство не позволяет так просто рушить семьи — даже в том случае, если от этого будет лучше детям дошкольного возраста.