Чувство снега
Иллюстрация: Дарья Рычкова
К нашему земляку, известному актеру Маклакову я отношусь очень хорошо. Знаю его лично и знакомством горжусь. Поэтому думаю, у него был какой-то неправильный режиссер. Правильный не заставил бы его в сериале про невезучую семью Громовых так ненатурально замерзать в снежной степи. Наверное, режиссер этот, в отличие от Маклакова, никогда в Сибири не зимовал. И не понимает, что замерзающий человек не может сидеть зимой на пронизывающем ветру в расстегнутой рубашке. Глядя на распахнутую грудь Маклакова, я подумала о том, как же это несправедливо, что большую часть жизни мы, бедные уроженцы Сибири, вынуждены кутаться в шарфы, противно обледеневшие около носа, портить укладки под шапками и носить теплые и совершенно асексуальные колготки вместо элегантных чулок. Понятно, что проблему с колготками понять могут далеко не все. Но, думаю, у мужчин тоже есть пара слов про сооружение, называемое солдатским словом «кальсоны».
Одна моя приятельница как-то, возвращаясь из шубного тура в Грецию, остановилась на пару дней у своих московских друзей. Вечером они собрались в ночной клуб. Приятельница надела шубу из белой норки, эффектно запахнула полы и накинула отороченный рысью капюшон. К своему огромному удивлению вместо завистливых вздохов и стонов восторга Элка услышала веселое ржание собравшихся. «Ты куда в таком тулупе собралась-то, сибирячка? Дождь идет!» — сквозь гогот пояснил тот, кто, по Элкиным предположениям, как раз и должен был громче всех стонать и восхищаться.
В общем, понять нас могут далеко не все. Но растет новое поколение сибиряков. В клубе «Дождь», например, полно красивых девушек в легких платьях с голыми спинами и парней в рубашках и джинсах, заправленных в высокие сапоги. А я знаю одну девушку, которая в декабре месяце пришла на вечеринку в туфлях с вырезанным носком. Не боясь зарыться едва прикрытыми тонкой сеточкой чулок напедикюренными пальцами в снег, она красиво прошествовала в клуб. Скажу честно — я знакомством с Машей горжусь не меньше, чем знакомством с Маклаковым. Она и есть это новое поколение сибиряков. Взращенные в домах со встроенными гаражами, они никогда не садятся в непрогретую водителем машину и просто не успели, видимо, накопить в организме тот запас мерзлючести, который есть у нас.
До сих пор помню, как много лет назад, впервые оказавшись зимой в Финляндии, я удивилась, увидев, в чем по улицам Хельсинки ходят люди. На наш сибирский взгляд, они были полураздеты: шапки носили только пенсионеры, а что такое шуба, казалось, не знал никто. И это при вполне сопоставимом с Сибирью температурном режиме! А этой зимой я побывала на продуваемом всеми ветрами острове Исландия. В то время как мы ежились и дрожали в варежках, шапках и теплых куртках, из машин выпархивали исландки в балетках на босу ногу. Шмыгая простуженным носом, я пыталась сосредоточиться на том, что рассказывал нам гид, но у меня не получалось: как завороженная я наблюдала за снежинками, тающими на его блондинистой шевелюре. Неужели ему не холодно?
Существует довольно простое историческое объяснение нашего страха перед холодом. Известно ведь, что в Сибирь люди по своей или чужой воле съехались не так уж давно, — куда ни глянь, в дедушках и бабушках у нас сплошные украинцы и белорусы. Генетическая память о теплых зимах и цветущих абрикосах еще свежа: 100—150 лет в историческом контексте — сущая ерунда. Единственное, чему мы успели за этот ничтожно малый период времени научиться, — тепло одеваться. За что и страдаем, приезжая в города с другим климатом, и выглядим там в своих шубах и шапках точно так, как и должны, по мнению многих, выглядеть настоящие сибиряки, ненадолго покинувшие свой медвежий угол.
А как, спрашивается, мы должны одеваться, если даже весна вносит в нашу погоду совершенно незначительные поправки? К началу марта в придачу к пению птиц и более раннему рассвету мы получаем отвратительные черные следы в прихожей, депрессию от вида почерневших сугробов и снова холод, только уже сдобренный промозглым ветром. Радоваться весне в такой ситуации может только сибиряк. Что мы и делаем, год за годом борясь с памятью предков, которые в это время года уже предчувствовали цветение садов и скорую посадку арбузов.
В придачу ко всему настроение портят мелочи. Вот, например, мой новый айфон. Он, как оказалось, не работает, когда на его виртуальные кнопки нажимает рука в перчатке. Что же теперь — так и мучиться и каждый раз, когда звонит телефон, стаскивать зубами перчатку, ронять сумочку, ключи, перчатку же, а потом и сам айфон? Я решила обратиться к более опытным владельцам этого телефона, надеясь услышать спасительное: «Нет проблем, приноси, закачаю программку». Но все поклонники чуда техники лишь разводили руками: экран умнейшего из телефонов реагирует только на тепло человеческих пальцев. Ну не дискриминация ли это по климатическому признаку? Иметь модный телефон и при этом не морозить руки, оказывается, невозможно. От сознания такой несправедливости характер лучше не становится. Даже несмотря на то что сам айфон, как известно, официально для нашей страны вообще еще не производится. И мы становимся его обладателями исключительно благодаря своему упрямому сибирскому характеру.
