Чунга-Чанга в Кузьминках

У меня есть один знакомый, который играет на африканских барабанах. Ну, знаете, ставится такая бодяга между ног и по козлиной коже сверху хлопается руками. Короче говоря, очень мой знакомый в этом деле преуспел. И захотелось ему достичь еще большего совершенства. С этой целью прикупил он себе билет в Африку и стал паковать вещи и выслушивать уверения жены, что все это тлен и пора бы детей.

Утром в посольстве Гвинеи, куда он пришел по каким-то предотъездным нуждам, высокий седой господин в очках у него и спросил: "Зачем, батенька, путь держите такой длинный?". Тот ему объясняет: хочу, мол, негром стать,  да в искусстве хлопанья по коже козлиной подробнее разобраться, посмотреть, что к чему. Задумался господин хороший. А потом буркнул что-то на своем непонятном языке и привел со склада к моему другу улыбчивого молодого жителя Гвинеи. "Вот – говорит, -  хороший учитель, грузчиком у нас работает".

Друг мой, конечно, удивился страшно, даже чемодан выронил от переизбытка чувств. Ну, сели они там где-то в уголке, достали свои иструментишки, и полились песни, да пляски, да рассказы про столь диковинную страну Гвинею, да про растительность местную, да про шашни Царицы Савской с Соломоном. С тех пор преподает этот бывший гвинейский грузчик, найденный моим знакомым, в одной из московских перкуссионных школ. Многих уже обучил, барабаны многим поднатянул так, что не стыдно теперь перед бывшими соотечественниками концерт показать.

Вспоминала я эту историю много раз. Особенно, когда сама начала изредка по барабану бить. Все-таки как-никак давит на тебя твое же окружение: прижимает к стенке фэйсбука, жужжит мелодиями в айфонах, приглашает на дружеские посиделочки со стаканчиком того или другого. Деться некуда. Разве что к тетке в глушь, в Саратов. А оказывается, что и незачем: весь Саратов нынче в Москве, так что и этот вариант вычеркиваем. Ну и вот, стою я с барабаном, который по росту меня чуть меньше, жду новоиспеченных своих товарищей по барабанному делу у кузьминского Макдоналдса. 

Надо сказать, что место это наиопаснейшее, потому что среди гопников выделяться вечером не рекомендуется, а у меня даже спортивного костюма в закромах не нашлось. И тут, когда ко мне уже было направилась кучка бравых гусар, чтобы разузнать, не хочется ли мне провести время с настоящими мужчинами, вырастает передо мной огромнейшего размера житель черного континента  и, сгибая себя пополам, произносит гипнотизирующе так: "Джембе?". От радости, что теперь лига "Балтики" и "Адидаса" точно не захочет узнать о содержимом моих карманов, я закивала головой, представляя, что ниспослан мне, конечно же, очередной гуру, которому через пару месяцев будет поклоняться вся стучащая Москва.

"Марсэл" –  представился двухметровый кучерявый небожитель, и к моему удивлению перешел на исковерканный французский язык. Не вспомнив ничего из школьной программы, кроме плевков бумажными шариками из ручек и крошения дибазола, который выдавали в середине третьей четверти, я начала интересоваться биографией моего нового знакомого на языке приматов. Марсэл со смехом показал мне пачку газет "Здоровье", которая у него хранилась в рюкзаке, а потом махнул в сторону ветеринарной академии, изобразив нечто рогатое. На вопросительные знаки мои о его происхождении Марсэл прищурился и сказал: "Африка" и показал вниз. Имел ли он в виду юг или это было такое отношение к собственной родине, я уточнить не успела. Потому что Марсэл уже выхватил мой барабан и приступил к занятиям. 

Посетители Макдоналдса и местных палаток, которые не успел еще убрать мэр Собянин, а также разрозненные компании спортивных штанов с баночками "ягуара" были в шоке даже не от шума, а от того, как именно Марсэл это делал. Он подпрыгивал, изображая, видимо, каких-то героев из своей песни, улыбался и хохотал, подбрасывая ногой в воздух бычки и мусор, разлетающиеся по всей прилегающей территории. То есть вел себя как шоумэн со стажем. Затем он презрительно на меня посмотрел, достал откуда-то вязаный растаманский берет, вытряхнул из него ненужный шлак и сунул мне со словами "джоб, джоб". Ситуация, что называется, патовая. Я было хотела воспротивиться такому решению моего нового друга, но Марсэл повторно отряхнул берет, явно не понимая, в чём проблема. "Джоб, джоб" –  повторил он, усаживаясь удобнее на металлической ограде. Думая, кто прикончит нас раньше – местная гопота, люди с гамбургерами или таки полиция, - я шагнула в неизвестность. 

Блюстители порядка сработали быстрее всего. Задавливая меня своим зычным голосом, беременный человек в погонах довольно, надо сказать, вежливо предложил нам проехаться с ветерком, посидеть в приятном месте. Марсэл с ненавистью посмотрел на представителя власти, потому что тот явно неуважительно отнесся к его главному хиту со множеством замысловатых выражений. Кроме того, он отрывал от работы меня, а это наносило существенный урон нашему новому бизнесу. Продолжая тянуть то ли "фа", то ли "соль", Марсэл попытался отогнать полицейского, одной рукой указывая, куда именно ему следует встать. Потом, потеряв терпение, мой босс перешел на язык жестов, а вернее, один жест, который понятен всем народам, религиям и политическим партиям. И московской полиции, разумеется, тоже. 

Когда шарабан с мигалкой отъезжал от Макдоналдса под разного рода звуки толпы, на горизонте замаячили запоздавшие мои барабанные товарищи, которые, видя мое лицо на заднем сидении полицейской машины рядом с согнувшимся пополам Марсэлом, были несколько озадачены. Марсэл грустно о чём-то сокрушался, извиваясь по всему салону в надежде найти самое безболезненное положение для своего длинного тела, а я пыталась объяснить нервно шмыгающему носом обиженному лейтенанту (может, даже майору), что узнать у Марсэла ничего не выйдет по причине языковой несостыковочки. Представитель закона в ответ интересовался, есть ли у моего закадычного друга регистрация.

Надо сказать, что отпустили нас на все четыре стороны даже раньше, чем я предполагала: по рации сообщили, что в каком-то подъезде два белогорячника порезали то ли друг друга, то ли какую-то третью сторону.  Вытолкали нас прямо напротив той самой ветеринарной академии под напутствия о здравом смысле, рассказы о быстротечности жизни и инвалидной пенсии. Марсэл тут же повеселел и любезно предложил посетить его обитель. К сожалению, от заманчивого предложения пришлось отказаться, так как телефон мой был готов лопнуть от натуги звонивших. 

Так и расстались мы, ничего друг о друге не узнав, да и толком не познакомившись, около заборной дырки ветеринарного общежития. Несостоявшийся двухметровый гуру из Африки и неудавшийся полутораметровый ученик из Кузьминок.