Бытовые нюансы

Иллюстрация: Борис Верлоф

— Вы что-нибудь унесли с НТВ на RTVi?

— Не знаю, прилично ли об этом говорить, но с НТВ я забрал жесткое сиденье, которое я носил с собой по всем компаниям. Я люблю не проваливаться в кресло, а сидеть на твердом. Еще в начале старого НТВ я от какого-то старого стула отодрал сиденье и пристраивал его на все кресла. Его я в свое время унес на ТВС, потом вернулся с ним на НТВ, а теперь вот твердо уселся здесь.

— Никогда не слышал про твердое сиденье Осокина, зато знаю про вас другие легенды. Например, что вы для эфира надеваете только пиджак и галстук, а под столом у вас всегда джинсы. Или что перед эфиром вы обязательно делаете глоток коньяка.

— Про костюм правда, и боюсь, что так уже будет всегда. А вот про коньяк — совершеннейшая легенда. Никогда ничего подобного не было. Даже наоборот, я всегда боялся что-либо подобное принимать перед эфиром, чтобы не сказалось на контроле за ситуацией. Единственное, на всякий случай беру в студию теплое пиво, потому что оно хорошо размягчает горло. Это известное средство ведущих, чтобы не першило. Но использую его редко. Да и не идет оно ни в какое сравнение с коньяком. Даже по цвету не похоже. Чай никогда не брал в студию. Видимо, в легендах пиво превратилось в коньяк.

— Теперь все будут знать правду. Может, и про уход с НТВ расскажете все как на духу. Вы же уже уходили в 2001 году, когда не согласились со сменой собственника и с меняющейся политикой канала. Нет ли ощущения дежавю?

— Нет, потому что жизнь повернулась по-другому. Сейчас уход не был какой-то организованной акцией. Передо мной возник выбор: либо заняться документалистикой, как мне предложили на НТВ, либо продолжить работу в новостях. На RTVi мне предложили новости. Это мне более привычно и интересно. Ну и, конечно, сыграли роль мелкие бытовые нюансы — я пришел в знакомый коллектив. Я не люблю бытовых перемен.

— Я ожидал, что вы скажете что-нибудь про свободу слова.

— Чего греха таить — на RTVi совсем другие порядки. Здесь западный принцип подачи новостей — объективный и не связанный никакими ограничениями типа политической конъюнктуры или цензуры. И мне это нравится. Но вообще-то я никогда не занимался бросанием вызовов и никогда не мыслил такими категориями. Я просто люблю делать свою работу. И у меня возникло ощущение, что на RTVi смогу делать то, что когда-то делал на НТВ в лучшие годы.

— Это вы, наверное, про то золотое время, когда Киселев и Добродеев были одной командой?

— Да, я имел в виду НТВ до 2001 года. Прежде всего потому, что все мы тогда были значительно моложе. Но главное, тогда была совсем другая страна, другая эпоха. При Ельцине политическая жизнь била ключом — только успевай рассказывать. С тех пор многое изменилось. Сейчас политические новости стали скучнее, исчезли многие яркие личности. Но некоторые до сих пор нас выручают. Жириновский, например. Но мне все равно пока не скучно. И потом, информационное телевидение существовало даже в Советском Союзе, где была строжайшая цензура. Новости при любом режиме должны быть, другой вопрос — какими они будут.

— Ну и какими они будут?

— Если вы о политическом контексте говорите, тут сложно прогнозировать — надо дождаться 2008 года. А вообще на этот процесс сильно влияют технологии. Сегодня на мобильный телефон можно снять событие — например, трагедию. Поэтому сегодня корреспондент, прибыв на место, должен не только сам снимать, но и искать любительскую съемку. Интернет подстегивает — чтобы смотреть тот же RTVi, не нужен телевизор, если есть компьютер. А скоро станет привычным смотреть телевидение в телефонах, и мы придем в каждый дом в мобильниках. Но главное — информация будет становиться доступнее для более широкой аудитории. Я пока плохо представляю себе цифровое телевидение, о котором сейчас много говорят. Честно говоря, я не большой специалист в этих вопросах. Я даже компьютеров долго сторонился, но в итоге пришлось освоить. С мобильной телефонией тоже дружу на самом элементарном уровне — пока дальше отправки SMS не продвинулся. Зато недавно научился это делать с компьютера, что гораздо удобнее, чем с трубки. Мне говорят, что не все еще это умеют.

— Но за телевизионными новинками вы-то наверняка следите? На спутниковых платформах, например, появляются и молодежные, и женские, и документальные каналы…

— Нет, я это не смотрю. Многие телевизионщики перенасытились телевидением. Я тоже смотрю в основном новости — то, что необходимо для работы. В том числе и зарубежные — CNN, BBC, Deutsche Welle. Изучаю профессиональные приемы.

— Понятно, где ведущие наших новостей подсматривают свои фирменные приемчики. Катя Андреева, вот, входит в студию после того, как включилась камера, а вы перед тем, как поздороваться, что-то подчеркиваете в бумажках…

— Мне это посоветовала мама, которая всю жизнь работала на телевидении, — чтобы была пауза для вздоха перед началом передачи, чтобы я не сразу начинал выпаливать события. За это спасибо маме, которая постоянно мне советовала и советует, обращает внимание на то, что где-то слишком быстро говорю, иногда не интонирую, где это возможно. Она профессионал.

— Первые ваши выпуски на RTVi она уже отрецензировала?

— Нет, потому что для просмотра в России этого канала нужны особые карточки. Но я дам ей кассеты.